"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

Клавдия Федоровна тоже сначала не поверила, что ее муж мог сгородить
такую чепуху, потом стала утверждать, что это он сказал в бреду, не помня,
что говорит, и что вовсе не нужно это принимать во внимание, а все надо
делать как полагается, то есть "как мы хотим сами".
Однако дочь проявила непонятное Клавдии Федоровне упрямство, послала
тетке в Полесье телеграмму и получила ответ в одно только слово:
"Привозите".
Более того, Надежда Сергеевна договорилась с министерством, и
министерство выделило для перевозки покойника машину, УАЗ, похожий на
"рафик", но просторный внутри (есть где поставить гроб) и повышенной
проходимости: кто знает, какие там в Полесье дороги.
Чтобы проявить хоть какой-то внутренний протест против всей этой
чепухи, Клавдия Федоровна категорически отказалась ехать машиной ("трястись
двое суток!") и сказала, что прилетит самолетом до ближайшего города, а
оттуда доберется сама. Возьмет такси, в конце концов, не разорится. Днем
похорон сам собой наметился четверг, если, конечно, ничего не случится в
дороге. Так Надя и сообщила Аделаиде Андреевне: "Приедем в четверг".
Не будем описывать дорогу, она не имеет для рассказа никакого значения.
Надя сидела в кабине рядом с водителем, на высоком неудобном сиденье, позади
них в самом УАЗе стоял гроб, а все "помещение" вокруг было забито венками,
которые возлагались (прислонялись к гробу) во время гражданской панихиды, во
время траурного митинга в конференц-зале министерства и которые решено было
все везти на могилу. В самом деле - куда же их было девать?
Не раз во время очень трудной дороги Надя внутренне готова была
согласиться с матерью, что последняя воля отца оказалась если не "чепухой",
то капризом и прихотью. За всю дорогу она не могла понять смысла этой
просьбы, но все поняла, когда добрались до места.
Село Ружаны оказалось большим белорусским селом, расположенным в долине
между двумя грядами невысоких холмов, по обоим берегам светлой и тихой
речки. Посреди села проглядывала из зелени белая церковка. В это село
скорбная машина въехала около четырех часов пополудни.
Надежда Сергеевна собралась уж спросить у кого-нибудь, где живет
Аделаида Андреевна, но тут заметила, что около одной хаты толпится народ, и
тотчас сообразила, что это собрались люди ради похорон и что в этой-то хате
и ждут их приезда.
Едва машина остановилась, как ее сразу же окружил народ, завыли и
запричитали женщины, хотя, наверное, ни одна из них не знала покойника и не
видела Сергея Андреевича никогда. У Нади тоже при этих воплях перехватило
горло и покатились слезы: ничто так не трогает душу, как сопереживание,
сочувствие и соболезнование других людей. Было мгновенье, когда Надя
отметила в своем сознании, что, может быть, ради вот этой минуты, ради этих
людей, собравшихся на похороны, и ради их воплей и плачей стоило преодолеть
все тяготы и всю тоску дальнего пути от Москвы до полесского села,
отдаленного от больших городов и больших дорог.
Гроб вытащили из машины и поставили на две табуретки. Откуда ни
возьмись, появились белые холщовые полотенца, незнакомые Наде мужики
подсовывали эти полотенца под днище гроба. Одна из женщин повисла на Наде,
обхватив ее руками за шею, и Надя поняла, что это и есть сестра ее отца
Аделаида Андреевна.
Но не было матери, Клавдии Федоровны, вдовы покойного, и Надя,