"С.М.Соловьев. Сочинения. (Том 4)" - читать интересную книгу автора

Неизвестно, каким образом освободились сыновья Бориса Константиновича -
Иван и Даниил. Имеем, впрочем, право отнести к Ивану Борисовичу следующее
место в договорной грамоте великого князя с дядею своим Владимиром
Андреевичем: уступая дяде Городец с волостями, великий князь говорит: "А
чем я пожаловал князя Ивана Борисовича, в то князю Владимиру и его детям
не вступаться". Но в 1411 году встречаем уже известие о бое между
сыновьями Борисовыми и князем Петром Димитриевичем на Лыскове; изгнанники
с союзниками своими, князьями болгарскими и жукотинским, остались
победителями. В том же году князь Даниил Борисович, призвавши к себе
какого-то татарского царевича Талыча, послал вместе с ним ко Владимиру
тайно лесом боярина своего Семена Карамышева. Татары и дружина Даниилова
подкрались к городу в полдень, когда все жители спали, захватили городское
стадо, взяли посады и пожгли их, людей побили множество. В соборной
Богородичной церкви затворился ключарь, священник Патрикий, родом грек; он
забрал сколько мог сосудов церковных и других вещей, снес все это в
церковь, посадил там несколько людей, запер их, сошел вниз, отбросил
лестницы и стал молиться со слезами пред образом богородицы. И вот татары
прискакали к церкви, кричат по-русски, чтоб им ее отперли; ключарь стоит
неподвижно перед образом и молится; татары отбили двери, вошли, ободрали
икону богородицы и другие образа, ограбили всю церковь, а Патрикия
схватили и стали пытать: где остальная казна церковная и где люди, которые
были с ним вместе? Ставили его на огненную сковороду, втыкали щепы за
ногти, драли кожу - Патрикий не сказал ни слова; тогда привязали его за
ноги к лошадиному хвосту и таким образом умертвили. Весь город после того
был пожжен и пограблен, жителей повели в плен; всей добычи татары не могли
взять с собою, так складывали в копны и жгли, а деньги делили мерками;
колокола растопились от пожару, город и окрестности наполнились трупами. В
1412 году Борисовичи успели выхлопотать себе в Орде ярлыки на отчину свою;
но один ярлык давно уже потерял значение на Руси, ив 1416 году приехали в
Москву нижегородские князья Иван Васильевич, внук Димитрия, и Борисович
Иван, а сын последнего Иван приехал еще за два года перед тем; в следующем
году явился и князь Даниил Борисович, но в 1418 году убежал отсюда опять
вместе с братом Иваном. Дальнейших летописных известий о судьбе князей
суздальских не встречаем; но имеем право заключать, что Суздальская
волость оставалась за ними, потому что великий князь Василий в завещании
своем ни слова не говорит о Суздале, отказывая сыну только два примысла
свои - Нижний и Муром.
Утверждение нового порядка вещей не обошлось без сопротивлений и в
самом роде князей московских: в первый же год княжения Василиева встречаем
известие о ссоре великого князя с дядею Владимиром Андреевичем, который
выехал из Москвы сперва в свой наследственный город Серпухов, а потом в
новгородскую область, в Торжок. Но в начале следующего года находим уже
известие о мире между дядею и племянником:
Василий придал Владимиру к его отчине два города - Волок и Ржеву.
Договор дошел до нас: великий князь выговаривает себе право посылать дядю
в поход, и тот должен садиться на коня без ослушания. Следующее условие
показывает сильную недоверчивость между родственниками. "Если я, - говорит
великий князь дяде, - сам сяду в осаде в городе (Москве), а тебя пошлю из
города, то ты должен оставить при мне свою княгиню, своих детей и своих
бояр; если же я тебя оставлю в городе, а сам поеду прочь, то я оставлю при