"Константин Соловьев. Братья" - читать интересную книгу автора

смотрел удивленным круглым глазом оптического прицела на третьего,
стоящего поодаль, за дымящейся машиной медицинской помощи. Третий был
женщиной в сильно испачканном комбинезоне с эмблемой Красного Креста. В ее
вытянутой по направлению ко мне руке тускло блестел большой армейский
револьвер сорок пятого калибра. Мы увидели друг друга одновременно.

* * *

В Городе полдень. В тени густых акаций стоит худой нескладный парень с
дешевым пацификом на шее. Он смотрит вперед, где навстречу ему идут трое -
двое парней и девушка. Первый - невысокий, с подбритыми висками, смеется,
демонстрируя полный набор белых, как молоко, зубов. Второй - высок и
широкоплеч, склонил голову, внимая словам товарища. Девушка идет в
стороне, ее задумчивый и чуть мечтательный взгляд скользит по
нескончаемому ряду акаций.
Смех. Бурные объятия и гулкие хлопки по плечам. Снова смех. Вся
четверка идет дальше, туда, где залитая весенним солнцем аллея из акаций
тонет в бесконечной лазури спокойного моря. В Городе полдень.

* * *

Ствол ружья помимо моей воли поднимается и, чуть качнувшись, замирает
на уровне груди, хладнокровно изучая кожаную спину невысокого боевика.
Следующее мгновенье растягивается на несколько минут. Я замечаю низкое
блекло-синее небо с лоскутьями иссохших облаков. Я замечаю крупную красную
глиняную крошку под ногами и клубки бурых кустарников с выпирающими
шипами. Я замечаю горящую деревню и троих людей, стоящих вокруг
расстрелянной машины. Я замечаю себя, грязного и в порванном комбинезоне,
с ружьем в руках. Что-то до боли знакомое зарождается в груди и, вдруг,
как распрямляющаяся пружина, разворачивается где-то внутри. Сладкая дрожь
растекается по пальцам и я жму на курок. Четыре выстрела сливаются в один
и гулкое протяжное эхо несется над горящей деревней и ввинчивается в
раскаленный сухой воздух. Мгновенье - и оно затихает где-то вдали, теперь
я слышу низкий рокочущий звон в ушах.
Боевик из "Касад Верхофф" оседает и я вижу неровную лохматую дырку чуть
пониже правой лопатки. Приклад автомата в негнущейся руке упирается в
землю, невысокий человек в кожаной куртке медленно опускается на колени и,
на мгновенье замерев, падает лицом вниз. Широкоплечий тоже лежит, из-под
него сочится что-то алое и впитывается в раскаленную глиняную крошку, но
это, возможно, мне кажется. Девушка лежит на капоте машины, я вижу как она
открывает в беззвучном крике рот и тут же, так и не выпустив из руки
револьвер, цепенеет и неестественно замирает. Я улыбаюсь. И в следующую
секунду умираю.

* * *

Катакомбы под Городом. В широком неосвещенном тупике - двое. Между ними
в низкой жестяной баночке догорает узкая парафиновая свеча. Возле нее -
пустая бутылка из-под водки и гитара. Издалека, приглушенные каменными
коридорами, гудят веселые голоса. Двое изрядно пьяны, но они слишком мало