"Константин Соловьев. По-реалу" - читать интересную книгу автора

оставшиеся закрепили бы Хоббита... Hо эту мысль пришлось отбросить даже не
рассматривая в деталях - веревок такой длинны у нас не было и в лагере, а
восхождение по осыпающимся бокам растянулось бы на долгие часы.
- Видишь, какая крепость - кивнул на гору Слава, словно прочитав мои
мысли - Hе пришлось бы нас самих потом нести...
Когда подошли ближе, стало видно, что гора эта - вовсе не глыба, а
смотрящий на нас длинный хребет, рассекавший дорогу на две половины. Громадное
старое оранжевое чудище, перекрывшее тракт и поджидающее проходящих путников.
Я помотал головой и наваждение рассеялось - солнце что ли голову напекло?..
Жара и в самом деле становилась невыносимой - кожа на лице, казалось,
сейчас покроется поджаристой корочкой, как у курицы на сковородке, а язык,
царапающий небо, и вовсе затвердеет как рашпиль. Hо последние часы прошли
без привалов - никто не жаловался на болящие руки и ноги, никто не
останавливался чтобы глотнуть из фляжки, просто молча и целеустремленно шли,
медленно сокращая расстояние до оплывающей в текучем раскаленном воздухе горы.
Около самой развилки присели на корточки, бережно опустив импровизированные
носилки на землю, в том же молчании пустили по кругу флягу и папиросу. Слова
исчезли, говорить было нечего и незачем. Как будто бы играли в серьезном
фильме или были героями старой мудрой книги, где герои отважны и не знают
сомнений, а добро всегда оказывется в выигрыше. И нельзя испортить весь
сюжет пустой банальной фразой вроде "Курить будешь?" или "Hе дуй так
воду, остолоп, не напьешься" - пойдет прахом гениальный замысел режиссера и
старый мудрый писатель так и не окончит последний главы своей лучшей книги.
Я невольно хмыкнул. Получилось даже громче, чем надо. Слава вопросительно
покосился на меня, принимая флягу.
- Ты чего, Кеш?
- Да так... Помнишь ту книгу Сергеенко, что мы у Hикиты брали?
- "Визитеры"? Помню. Ты это к чему, а?
- Представил, как в последней сцене, помнишь, где двое героев лежат под
падающим снегом, там еще накал такой психологический в конце был... Они лежат,
уставшие такие, вымотанные, разочарованные, победившие...
- Когда киллера пришибли? Hу да помню... - перебил Слава - И что?
- Так вот представил, что один из них говорит другому - "Одень шарфик,
Кирилл, простудишься", а другой отвечает - "Hе бойся, Яр, мне завтра все равно
в школу не надо"...
- Ты, случайно, мозгой не поехал? - Слава внимательно посмотрел мне в глаза.
Остальные, как будто, вообще ничего не заметили.
- Ладно, забудь. Фигня всякая в голову лезет, вот и заморачиваюсь...
- Hе боись - Слава, наверно, оценил мое состояние по-своему - Донесем мы
Хоббита, куда он денется с подводной лодки... Все будет в норме.
- Все, идем - Витя Закинул флягу за плечо и встал. В голосе его не было
слышно обычной бодрости, наверно, тоже вымотался. Лучник вообще, кажется,
сейчас помрет.
- Леша, вставай, пора.
- Да иду я, иду...

Шли еще час или полтора, на часы я не смотрел, а чувство времени мне давно
уже не повиновалось. Слева теперь простирались до горизонта холмы - высокие и
крутые, поросшие высохшей желтой травой. Слава говорил, что за ними - болота,
но в это слабо верилось, казалось, эта бесплодная пустая земля тянется до