"Леонид Соловьев. Возмутитель спокойствия (Повесть о Ходже Насреддине #1)" - читать интересную книгу автора

дворце сокровища, доверенного ему. Дальше, врастяжку на коврах
и кошмах, храпели стражники, положив головы на свои обнаженные
ятаганы. Ходжа Hасреддин прокрадывался на цыпочках мимо, и
всегда благополучно, словно бы становился на это время
невидимым.
И опять звенела, дымилась белая каменистая дорога под
бойкими копытами его ишака. Hад миром в синем небе сияло
солнце; Ходжа Hасреддин мог не щурясь смотреть на него.
Росистые поля и бесплодные пустыни, где белеют полузанесенные
песком верблюжьи кости, зеленые сады и пенистые реки, хмурые
горы и зеленые пастбища, слышали песню Ходжи Hасреддина. Он
уезжал все дальше и дальше, не оглядываясь назад, не жалея об
оставленном и не опасаясь того, что ждет впереди.
Ю

А в покинутом городе навсегда оставалась жить память о
нем.
Вельможи и муллы бледнели от ярости, слыша его имя;
водоносы, погонщики, ткачи, медники и седельники, собираясь по
вечерам в чайханах, рассказывали друг другу смешные истории о
его приключениях, из которых он всегда выходил победителем;
томная красавица в гареме часто смотрела на белый камешек и
прятала его в перламутровый ларчик, услышав шаги своего
господина.
- Уф! - говорил толстый вельможа и, пыхтя и сопя,
начинал стаскивать свой парчовый халат.- Мы все вконец
измучились с этим проклятым бродягой Ходжой Hасреддином: он
возмутил и взбаламутил все государство! Я получил сегодня
письмо от моего старинного друга, уважаемого правителя
Хорасанской округи. Подумать только - едва этот бродяга Ходжа
Hасреддин появился в его городе, как сразу же кузнецы перестали
платить налоги, а содержатели харчевен отказались бесплатно
кормить стражников. Мало того, этот вор, осквернитель ислама и
сын греха, осмелился забраться в гарем хорасанского правителя и
обесчестить его любимую жену! Поистине, мир еще не видывал
подобного преступника! Жалею, что этот презренный оборванец не
попытался проникнуть в мой гарем, а то бы его голова
давным-давно торчала на шесте посредине главной площади!
Красавица молчала, затаенно улыбалась,- ей было и смешно
и грустно. А дорога все звенела, дымилась под копытами ишака. И
звучала песня Ходжи Hасреддина. За десять лет он побывал всюду:
в Багдаде, Стамбуле и Тегеране, в Бахчисарае, Эчмиадзине и
Тбилиси, в Дамаске и Трапезунде, он знал все эти города и еще
великое множество других, и везде он оставил по себе память.
Теперь он возвращался в свой родной город, в
Бухару-и-Шериф, в Благородную Бухару, где рассчитывал,
скрываясь под чужим именем, отдохнуть немного от бесконечных
скитаний.

ГЛАВА ВТОРАЯ