"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен. Том 2" - читать интересную книгу автора

потому что никакого другого отношения, кроме родового, не было; младшие
слушались старшего до тех пор, пока им казалось, что он поступает с ними,
как отец; если же замечали противное, то вооружались: "Ты нам брат старший,
говорили они тогда, - но если ты нас обижаешь, не даешь волостей, то мы сами
будем искать их"; или говорили: "Он всех нас старше, но с нами не умеет
жить". Однажды старший князь, раздраженный непослушанием младших, приказал
им выехать из волостей, от него полученных; те послали сказать ему: "Ты нас
гонишь из Русской земли без нашей вины... Мы до сих пор чтили тебя, как
отца, по любви; но если ты прислал к нам с такими речами не как к князьям,
но как к подручникам и простым людям, то делай, что замыслил, а бог за
всеми", - и прибегают к суду божию, т. е. к войне, к открытому
сопротивлению. В этих словах выразилось ясно сознание тех отношений, каких
наши древние князья хотели между собою и своим старшим, потому что здесь они
противополагают эти отношения другим, каких они не хотят: обращайся с нами,
как отец с детьми, а не как верховный владетель с владетелями, подчиненными
себе, с подручниками; здесь прямо и ясно родовые отношения противополагаются
государственным. Так высказывали сами князья сознание своих взаимных
отношений; теперь посмотрим, как выражалось понятие о княжеских отношениях в
остальном народонаселении, как выражал его летописец, представитель своих
грамотных современников. Однажды младший князь не послушался старшего, завел
с ним вражду; летописец, осуждая младшего, говорит, что он не исполнил своих
обязанностей; но как же понимает он эти обязанности: "Дурно поступил этот
князь, - говорит он, - поднявши вражду против дяди своего и потом против
тестя своего". В глазах летописца, князь дурно поступил, потому что нарушил
родственные обязанности относительно дяди и тестя - и только.
В случаях когда выгоды младших не затрагивались, то они обходились
очень почтительно с старшим; если старшин спрашивал совета у младшего, то
последний считал это для себя большою честью и говорил: "Брат! ты меня
старше: как решишь, так пусть и будет, я готов исполнить твою волю; если же
ты делаешь мне честь, спрашиваешь моего мнения, то я бы так думал", и проч.
Но другое дело, когда затрагивались выгоды младших князей; если бы старший
вздумал сказать: вы назвали меня отцом, и я, как отец, имею право наказывать
вас, - то, разумеется, младший отвечал бы ему: разве хороший отец наказывает
без вины детей своих? Объяви вину и тогда накажи. Так, узнавши об ослеплении
Василька, Мономах и Святославичи послали сказать Святополку, своему
старшему: "Зачем ты ослепил своего брата?
Если б даже он был виноват, то и тогда ты должен был обличить его перед
нами и, доказав вину, наказать его". Старший раздавал волости младшим; когда
он был действительно отец, то распоряжался этою раздачею по произволу,
распоряжался при жизни, завещевал, чтобы и по смерти его было так, а не
иначе; но когда старший был только отец названный, то он не мог
распоряжаться по произволу, потому что при малейшей обиде младший считал
себя вправе вооруженною рукою доставить себе должное; вообще старший не
предпринимал ничего без совета с младшими, по крайней мере с ближайшими к
себе по старшинству; этим объясняются множественные формы в летописи:
посадили, выгнали и проч., которыми означаются распоряжения целого рода;
обыкновенно старший князь по занятии главного стола делал ряд с младшею
братьею касательно распределения волостей. Князья собирались также думать
вместе о земских уставах определяли известные правила, с которыми должны
были сообразоваться в своем поведении. После, когда права разных князей на