"Сергей Михайлович Соловьев. История России с древнейших времен (Том 4)" - читать интересную книгу автора

себя, за детей своих, за внучат и за племянников не искать ни Москвы, ни
великого княжения Владимирского, ни Великого Новгорода; обязывается быть
заодно с московским князем на татар, на литву, на немцев и ляхов. Если на
московских князей нападут татары, литва, немцы или поляки и сам Василий с
братьями сядет на коня, то Михаил обязан послать к ним на помощь двоих
сыновей да двоих племянников, оставив у себя одного сына; если же татары,
литва или немцы нападут на Тверское княжество, то московский князь обязан
сам идти на помощь к Михаилу с своею братьею. Эта разница в обязательствах
объясняется старостию Михаила относительно Василия. Тверской князь обязан
объявить Витовту литовскому, что он один человек с московским князем. К Орде
тверскому князю путь чист, равно его детям, внучатам и людям. В первый раз
московский князь упоминает о князьях, которых ему или его младшей братье бог
поручил: если кто-нибудь из них отъедет к тверскому князю, то последний не
может вступаться в их вотчины: они остаются за московским князем.
Распределение Тверских волостей между сыновьями, сделанное князем
Михаилом, замечательно, и здесь ясно обнаруживается намерение завещателя
увеличить волость старшего брата пред волостями младших, чтоб сделать
восстание последних и усобицы невозможными: старший сын Михаила, Иван,
получил Тверь с семью городами, а двое других сыновей, Василий и Федор, -
только по два города; притом можно думать, что в Кашинском же уделе второго
сына, Василия Михайловича, помещен был и внук Михайлов Иван, сын умершего
при жизни отцовой Бориса Михайловича. Мы видели упорную борьбу Михаила с
Дмитрием московским, которая обличила большую энергию в тверском князе; мы
видели также стремление Михаила подчинить себе Кашинское княжество; это
стремление увенчалось успехом, несмотря на сопротивление Москвы, ибо мы
видим Кашин во власти Михаила, и он завещает этот город второму сыну своему
Василию. Мир, господствовавший в Тверских волостях в продолжение 25 лет по
окончании борьбы с Москвою, дал Михаилу досуг обратить свою деятельность на
устроение внутреннего наряда; и автор сказания о его смерти говорит, что в
княжение его разбойники, воры и ябедники исчезли, корчемники, мытари и
торговые злые тамги истребились, о насилиях и грабежах нигде не было слышно;
вообще о Михаиле встречаем в летописях такой отзыв: был он крепок, сановит и
смышлен, взор имел грозный и дивный.
Новый тверской князь Иван Михайлович, по обычаю, немедленно же хотел
воспользоваться полученными от отца средствами для приведения в свою волю
младших братьев. Тверские бояре великокняжеские начали обижать удельных
князей.
Василий Михайлович кашинский пришел к своей матери, великой княгине
Евдокии и стал говорить ей: "Бояре брата нашего крестное целование к нам
сложили, тогда как они клялись отцу нашему - хотеть нам добра". Великая
княгиня тотчас же отправила своих бояр с боярами младших сыновей к старшему,
которому они должны были сказать: "Господин князь великий! вопреки грамоте
отца нашего, бояре твои сложили к нам крестное целование, и ты б, господин
князь великий, пожаловал, велел своим боярам крестное целование держать по
грамотам отца нашего". Но Иван велел им прямо сказать, что бояре тверские
сложили к ним крестное целование по его приказу, и начал с тех пор сердиться
на мать, братьев и племянника. Но мать последнего, вдова Бориса Михайловича,
родом смольнянка, взяла сына, боярина Воронца и явилась в Тверь к великому
князю с оправданием, что она не посылала своих бояр вместе с другими
удельными. Эта лукавая лесть, по выражению летописца, понравилась Ивану; он