"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 6" - читать интересную книгу автора

они примкнули к московской дружине, к московскому боярству, члены которого
должны были теперь по требованиям нового порядка вещей переменить свои
отношения к главе государства. Вокруг великого князя московского,
представителя нового порядка, находившего свой главный интерес в его
утверждении и развитии, собрались люди, которые жили в прошедшем всеми
лучшими воспоминаниями своими, которые не могли сочувствовать новому,
которым самое их первенствующее положение, самый их титул указывали на более
блестящее положение, более высокое значение в недавней, очень хорошо всем
известной старине. При таком сопоставлении двух начал, из которых одно
стремилось к дальнейшему, полному развитию, а другое хотело удержать его при
этом стремлении, удержать во имя старины, во имя старых, исчезнувших
отношений, необходимо было столкновение. Это столкновение видим в княжение
Иоанна III и сына его, столкновение, выражающееся в судьбе Патрикеевых,
Ряполовских, Холмского, Берсеня и других; необходимы были стремления со
стороны великих князей освобождаться от людей, живущих стариною и во имя
этой старины мешающих новому; необходимы были стремления выдвигать людей
новых, которые бы не оглядывались назад, смотрели бы только вперед и поэтому
были бы покорными слугами нового, от которого получили свое значение, свое
общественное бытие. Но вот великому князю Василию Иоанновичу наследует
малолетный сын его Иоанн, который остается все еще малолетным и по смерти
матери своей, правившей государством; в челе управления становятся люди, не
сочувствовавшие стремлениям государей московских; как же поступят теперь эти
люди, у которых развязались руки, которые получили полную возможность
действовать в свою пользу, по своим понятиям? Оправдают ли они свое
противоборство новому порядку вещей делами благими, делами пользы
государственной? Уразумеют ли, что бессмысленно вызывать навсегда
исчезнувшую удельную старину, навсегда исчезнувшие отношения, что этим
вызовом можно вызвать только тени, лишенные действительного существования?
Сумеют ли признать необходимость нового порядка? Но, не отказываясь при этом
от старины, сумеют ли заключить сделку между старым и новым во благо, в
укрепление государству? Сумеют ли показать, что от старины остались крепкие
начала, которые при искусном соединении с новым могут упрочить
благосостояние государства? Мы видели, как Шуйские с товарищами
воспользовались благоприятным для себя временем. В стремлении к личным целям
они разрознили свои интересы с интересом государственным, не сумели даже
возвыситься до сознания сословного интереса. Своим поведением они
окончательно упрочили силу того начала, которому думали противодействовать
во имя старых прав своих; и без того уже связь, соединявшая их с землею,
была очень слаба: мы видим, что действуют на первом плане, борются,
торжествуют, гибнут князья, потомки Рюрика, князья суздальские, ростовские,
ярославские, смоленские; но где сочувствие к ним в этих областях? Не
говорится, что за Шуйских стояли суздальцы и нижегородцы всем городом, как
за потомков своих прежних князей, а сказано, что за Шуйских стояли
новгородцы Великого Новгорода всем городом: вот одно только чувствительное
место, которое отзывается на новые движения во имя старых отношений!
Понятно, что еще меньше могли найти сочувствия князья Бельские и Глинские,
литовские выходцы. Сочувствие могло быть возбуждено к этим людям, если б они
тесно соединили свой интерес с интересами земли но вместо того народ увидал
в них людей, которые остались совершенно преданы старине и в том отношении,
что считали прирожденным правом своим кормиться на счет вверенного им