"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 6" - читать интересную книгу автора

Злобина, с добрыми поминками, то помоги тебе бог, мы этого от тебя и ждали".
Хан требовал, чтоб великий князь наперед дал клятву в соблюдении союза перед
Дивием-мурзою, а потом прислал бы своего большого посла взять шерть с него,
хана; мир Москвы с Казанью поставлен был необходимым условием союзного
договора. В другой грамоте хан писал, кому надобно присылать поминки:
"Карачей своих я написал с братьею и детьми, а кроме этих наших уланов и
князей написал еще по человеку от каждого рода, сто двадцать четыре
человека, которые при нас, да Калгиных пятьдесят человек: пятьдесят человек
немного, вели дать им поминки - и земля твоя в покое будет, и самому тебе не
кручинно будет".
Злобин взял у хана шертную грамоту, но когда ее привезли в Москву, то
бояре увидали, что она написана не так, именно: в ней было обозначено, какие
поминки великий князь постоянно должен был присылать в Крым, на что
московское правительство, как мы видели, никогда не хотело согласиться, ибо
это было бы все равно, что обязаться данью. Для окончательного решения дела
в Москву был прислан большой посол, Сулеш-мурза, сын Магмедина, племянник
Аппака, родовой доброжелатель московский. Сулеш согласился, чтоб грамота
была переписана в том виде, в каком хотели ее бояре, и отправлена к хану с
требованием новой шерти" Хан в ответ прислал грамоту с непригожими словами,
писал, что великий князь молод, в несовершенном разуме; вследствие этого,
когда Сулеш стал проситься домой, то бояре велели отвечать ему: "Положи на
своем разуме, с чем тебя государю отпустить! царь такие непригожие речи к
государю писал в своей грамоте; и государю что к царю приказать: бить ли
челом или браниться? Государь наш хочет быть с ним в дружбе и в братстве, но
поневоле за такие слова будет воевать". Хан не довольствовался одними
непригожими речами: крымцы опустошили каширские и ростовские места. Когда в
Москве узнали об этом, то у Сулеша взяли лошадей и приставили к нему стражу,
а гонца ханского Егупа с товарищами роздали по гостям; но когда языки,
взятые у татар, объявили, что хан нарочно послал рать, чтоб великий князь
положил опалу на Сулеша, на которого Саип сердился за согласие переписать
шертную грамоту с выпуском статьи о поминках, то великий князь приговорил с
боярами пожаловать Сулеша, тем более что он был сын и племянник всегдашних
московских доброжелателей.
Между тем казанцы, надеясь на защиту Крыма, начали опустошать
пограничные области московские. В 1539 году они подходили к Мурому и
Костроме; в упорном бою, происходившем ниже Костромы, убили четверых
московских воевод, но сами принуждены были бежать и потерпели поражение от
царя Шиг-Алея и князя Федора Михайловича Мстиславского. В декабре 1540 года
Сафа-Гирей с казанцами, крымцами и ногаями подступил к Мурому, но, узнав о
движении владимирских воевод и царя Шиг-Алея из Касимова, ушел назад.
Сафа-Гирей был обязан казанским престолом князю Булату, но существовала
сторона, противная крымской, как мы видели. Сначала эта сторона была слаба и
не могла надеяться на деятельные движения со стороны Москвы, но чрез
несколько лет обстоятельства переменились: Сафа-Гирей окружил себя крымцами,
им одним доверял, их обогащал. Это оттолкнуло от него и тех вельмож, которые
прежде были на стороне крымской; Булат теперь стал в челе недовольных и от
имени всей Казанской земли прислал в Москву с просьбою, чтоб великий князь
простил их и прислал под Казань воевод своих: "А мы великому князю послужим,
царя убьем или схватим да выдадим воеводам; от царя теперь казанским людям
очень тяжко: у многих князей ясаки отнимал да крымцам отдал; земских людей