"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 6" - читать интересную книгу автора

"Сдай город - царь покажет милость; а не взявши города, царю прочь нейти".
Жулебин отвечал: "Божиим велением город ставится, а без божия веления кто
может его взять? Пусть царь немного подождет великого князя воевод, они за
ним идут". Царь велел всем своим людям туры делать и градобитные приступы
припасать, хотел со всех сторон приступать к городу, а воеводы пронские
всеми людьми и женским полом начали город крепить, велели носить на стены
колья, камни, воду. В это время приехали в Пронск семь человек детей
боярских от воевод Микулинского и Серебряного с вестью, "чтоб сидели в
городе крепко, а мы идем к городу наспех со многими людьми и хотим с царем
дело делать, сколько нам бог поможет". Жители Пронска сильно обрадовались, а
хан, узнав от пленника об этой радости, велел сжечь туры и пошел прочь от
города. Воеводы, не заставши его у Пронска, пошли за ним дальше к Дону, но,
приблизившись к берегам этой реки, увидали, что татары уже перевезлись.
Тогда, отпустив за царем небольшой отряд, воеводы возвратились в Москву, и
была здесь радость большая: государь бояр и воевод пожаловал великим
жалованьем, шубами и кубками.
Весною следующего же, 1542 года старший сын Саипов, Имин-Гирей, напал
на Северскую область, но был разбит воеводами; в августе того же года крымцы
явились в Рязанской области, но, увидав пред собою русские полки под
начальством князя Петра Пронского, дрогнули, пошли назад; воеводы из разных
украинских городов провожали их до Мечи, причем на Куликовом поло русские
сторожа побили татарских. Счастливее был Имин-Гирей в нападении своем на
белевские и одоевские места в декабре 1544 года: тут его татары ушли с
большим полоном, потому что трое воевод - князья Щенятев, Шкурлятев и
Воротынский - рассорились за места и не пошли против крымцев. Хан писал
великому князю: "Король дает мне по 15000 золотых ежегодно, а ты даешь
меньше того; если по нашей мысли дашь, то мы помиримся, а не захочешь дать,
захочешь заратиться -и то в твоих же руках; до сих пор был ты молод, а
теперь уже в разум вошел, можешь рассудить, что тебе прибыльнее и что
убыточнее?" Иоанн рассудил, что нет никакой прибыли продолжать сношения с
разбойниками, и приговорил: своего посла в Крым не посылать, а на крымских
послов опалу положить, потому что крымский царь посланного к нему подьячего
Ляпуна опозорил: нос и уши ему зашивали и, обнажа, по базару водили, на
гонцах тридевять поминков берут и теперь московских людей 55 человек себе
похолопили.
Нечего было надеяться на какой-нибудь успех в переговоpax с Крымом и
потому, что с Казанью надобно было покончить во что бы то ни стало. После
неудачного похода Саип-Гиреева в Казани хотели мира. Здесь Булат помирился с
Сафа-Гиреем и писал к боярам, чтоб просили великого князя о мире; царевна
Горшадна писала о том же самому Иоанну. Но эта присылка не имела дальнейших
следствий, и мы не встречаем никаких известий о казанских делах до весны
1545 года; внутреннее состояние Московского государства, свержение
Бельского, правление Шуйских, колебания нового правительства после казни
Андрея Шуйского могут объяснить нам это молчание. Первым важным делом
Иоаннова правления с того времени, как бояре начали страх иметь перед
молодым великим князем, был поход на Казань, объявленный в апреле 1545 года,
неизвестно, по какому поводу. Князь Семен Пунков, Иван Шереметев и князь
Давид Палецкий отправились к Казани легким делом на стругах, с Вятки пошел
князь Василий Серебряный, из Перми - воевода Львов. Идучи Вяткою и Камою,
Серебряный побил много неприятелей и сошелся с Пунковым у Казани в один день