"С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Том 7" - читать интересную книгу автора

росписи не написано; в Шацке, Новосиле и Орле в прибавку к козакам посылать
детей боярских. Что касается границ станичных разъездов, то во время
управления боярина Никиты Романовича путивльские станицы ездили к верховьям
Тора, по Миюсу, Самаре, Арели к Днепру до Песьих Костей; тульские - ко Мжу и
Коломаку на Муравский шляк (дорогу); рязанские - к Северскому Донцу и к
Святым Горам, а мещерские - вниз по Дону, до Волжской переволоки.
Таково было военное устройство в Северо-Восточной России, в государстве
Московском. Здесь мы видим, что значение дружины все более и более никнет
пред значением государя. В России Западной, наоборот, шляхта ревниво блюдет
за поддержанием старых прав своих. На виленском сейме 1547 года шляхта
потребовала у короля защиты от двух сословий - духовного и мещанского
(городового), просила, чтоб люди духовные на судах земских и светских не
заседали и не звали б к духовному суду по светским делам; относительно мещан
шляхта жаловалась, что ремесленники виленские берут непомерные цены за свои
работы и надбавляют цены по произволу, от чего шляхта беднеет. Король обещал
исполнить просьбу. На сейме 1551 года шляхта просила, чтоб простых холопей
над шляхтою не повышать, чтоб простой холоп и шляхтич подозрительного
происхождения урядов не держали. Король отвечал на это: пусть укажут, какой
холоп или подозрительный шляхтич посажен мною на уряд? Потом шляхта просила,
чтоб паны обходились с нею почтительно на судах и в других местах. В 1576
году браславская шляхта подала королю Стефану челобитную, чтоб королевские
указы писались к ним на русском, а не на польском языке.
Мы видели характер козаков московских, т. е. живших по степям,
прилегавшим к Московскому государству и признававших по имени власть
последнего; такой же точно был характер и козаков литовских, или
малороссийских, известных тогда в Москве под именем черкас; притом
безнаказанность последних еще более была обеспечена слабостью
польско-литовского правительства. Мы видели поведение козацких вождей,
Дашковича, князя Дмитрия Вишневецкого, который окончил свои похождения
жестокою смертию в Турции. В то самое время, как польское правительство
употребляло все усилия, чтоб жить в мире с Крымом и Турциею, козаки из
Черкас, Канева, Браславля, Винницы, собравшись в степи за Черкасами, в числе
800 и больше, под начальством старших козаков: Карпа, Андруша, Лесуна, Янка
Белоуса, громили по нескольку раз караваны купцов турецких и крымских,
шедшие в Москву и возвращавшиеся назад; мало того, крымский гонец, ездивший
от хана к королю, был убит козаками в степи. Соленики, ездившие за солью в
Кочубеев (Одессу), терпели постоянно от их нападений. Напрасно король писал
хану, что это разбойничают козаки их общего неприятеля московского,
выходящие из Путивля, Чернигова, Новгорода Северского: крымские и турецкие
купцы умели очень хорошо различать козаков московских от черкас. Атаман
Андрей Лях с козаками князя Дмитрия Вишневецкого напал в степях за Самарою
на московского гонца Змеева, шедшего в Крым; с Змеевым шел вместе крымский
гонец и, по обычаю, турецкие купцы и армяне; козаки убили 13 человек турок и
армян, а троим руки отсекли за то, что они покупают в Москве литовских
пленников. Московские послы, жившие в Крыму, извещали государя о частых
нападениях черкас на Крым; очень любопытно известие, присланное из Крыма в
Москву послом Ржевским: "Приехал к царю крымскому с Днепра козак с вестями:
на Днепр прислал московский государь к голове, к князю Богдану Рожинскому, и
ко всем козакам днепровским с великим своим жалованьем и приказал к ним:
если вам надобно в прибавку козаков, то я к вам пришлю их, сколько вам