"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

- Послы королевские нам говорили, - начал Михаил Федорович, - что
король велел тебе быть в моей государевой воле и послушании и делать то,
что мне угодно... Ну и вот, мне угодно, чтобы ты принял православную веру.
Сказал это царь и глубоко вздохнул, а сам глядел прямо в глаза
королевичу.
Вольдемар не ожидал ничего подобного, но недаром он объявил
Марселису, что много навидался на своем юном веку и привык к обращению с
разными людьми. Помолчав несколько мгновений, он спокойно ответил:
- Государь, я рад быть в твоей воле и послушании, готов пролить за
тебя свою кровь, но веры своей переменить не могу, у нас, в Дании, и в
других государствах европейских ведется, что муж исповедует веру свою, а
жена другую, и если вашему величеству неугодно исполнить наш договор, то
прошу отпустить меня назад, к отцу моему.
Царь еще раз вздохнул, но отвечал решительно:
- Любя тебя, королевич, для ближнего присвоения, я воздал тебе
достойную великую честь, какой прежде никогда не бывало; так тебе надобно
нашу приятную любовь знать, что мне угодно исполнять, со мною верою
соединиться, и за такое превеликое дело будет над тобою милость Божья, моя
государская приятная любовь и от всех людей честь. Не соединясь со мною
верою, в присвоении быть и законным браком с моею дочерью сочетаться тебе
нельзя, потому что у нас муж с женою в разной вере быть не могут... Петр
Марселис, - продолжал царь, - в московском государстве живет долго и знает
подлинно, что не только в наших государских чинах, но и в простых людях
того не повелось. Отпустить же тебя назад непригоже и нечестно: во всех
окрестных государствах будет стыдно, что ты от нас уехал, не совершив
доброго дела.
Вольдемар молчал и глядел во все глаза на царя, не веря ушам своим. А
царь с еще большей ласкою в голосе и в то же время таким тоном, будто
Вольдемар сознательно и кровно обижал его, говорил:
- Ты бы подумал и мое прошение исполнил... Да и почему ты не хочешь
быть в православной вере греческого закона? Знаешь ли, что Господь наш
Иисус Христос всем православным христианам собою образ спасения показал и
погрузился в три погружения?
- И у нас, в лютеранской вере, погружение было, - ответил
Вольдемар, - а перестали погружать только лет с тридцать. Я погружения
вовсе не хулю, только теперь мне креститься во второй раз никак нельзя,
потому что боюсь клятвы от отца своего. Да и при царе Иване Васильевиче
было, что его племянница вышла за короля Магнуса.
- Царь Иван Васильевич сделал это, не жалуя и не любя племянницы
своей, - сказал Михаил Федорович, - а я хочу быть с тобою в одной вере,
любя тебя как родного сына.
Защемило сердце у графа Шлезвиг-Голштинского. Сразу увидал он, что
старый Пассбирг прав. Перед ним отверзлась какая-то бездна. Он чувствовал
и понимал, что это не простой разговор, что никакими доводами не
переубедить ему царя и что здесь, в Москве, свои собственные взгляды на
то, что возможно и что невозможно. Да, вот теперь царь говорит ласково,
объясняет все своей особой отеческой любовью к жениху дочери, но пройдет
несколько дней - ласковая речь превратится в гневный приказ, а потом...
что будет потом?
Королевич чувствовал, что у него начинает кружиться голова. Надо