"Станислав Соловьев. Цвет сплочения - История террориста" - читать интересную книгу автора

независимый Харрамен хорошо?! Ты себя послушай! - старший
брат тыкал ему в грудь указательным пальцем, так, что в
груди от каждого его слова разливалась тугая боль. Казалось,
он хочет пробить своим пальцем грудную клетку младшего
брата.
- Но они ни при чем, - Тесег не мог объяснить толком,
почему ему жаль учителей колледжа. Еще вчера он никого не
жалел. Он сказал бы: подумаешь, учителя... А теперь они
стояли перед ним. Все. И смотрели на него. И чего-то ждали.
- Сейчас нет тех, кто "ни при чем". Какой ты глупый! -
разъяснял ему Мерем, размахивая руками. Он совсем
разозлился. - Или ты за народ, или ты против народа. Или ты
с нами - или против нас. Иначе быть не может!
- А отец? - поднял глаза Тесег. Это было очень
мучительно, это невозможно было сделать, но он поднял глаза
и посмотрел прямо в лицо старшему брату. Лицо расплывалось,
качалось из стороны в сторону и казалось совсем
невсамделишным.
- Что отец?!.. - Мерем хлопнул себя по ляжкам. - Он
поймет! Он обязательно поймет! - старший брат совсем
рассвирепел. Встал посреди комнаты, набычился. - Он не такой
сопляк как ты, он военный, хоть и в отставке - человек
дисциплины и чести, не то, что ты! - Старший брат
презрительно скривил губы. Он еще надеялся, что Суутесег
одумается - встряхнется от таких обидных слов. Обычно, он
всегда боялся таких слов. Называть его "сопляком", да еще
недисциплинированным и бесчестным...
- Там будут мирные люди, - твердо сказал Суутесег. Он
слышал обидные слова, в голове от них звенело. Его лицо
стало красным.
- Ну и что?! Нет "мирных людей" когда идет священная
война за честь родины. Только кровью... - голос Суумерема
набрал силу, он подбоченился, словно собирался вот так -
голый, ночью, посреди комнаты, пересказывать все монологи
наставников, что слышал за эти годы.
- Я не хочу этого слышать. Я не хочу крови. Я не хочу
ничьей крови, - Тесег закрыл уши руками, чтобы не слышать
таких знакомых слов. Еще вчера от них сладко звенело в
голове, хотелось встать и маршировать со всеми, плечом к
плечу, навстречу солнцу и победам. А сейчас они почему-то
вызывали у него боль, а еще смущение. Сильное смущение, от
которого хотелось спрятаться, от которого судорогой сводило
челюсть. Перед его глазами стояли люди, сотни людей, и все
смотрели на него, словно ожидали чего-то. Это было
невыносимо.
- Даже Оолсе?! Даже этого гнусного предателя?! - брат
буквально взорвался. Он уже кричал, позабыв о конспирации, о
тайне, о том, что шум может услышать их отец внизу.
Услышать, что они тут такое говорят.
- Может, он и предатель, - согласился Суутесег. - Да, он