"Станислав Соловьев. Цвет сплочения - История террориста" - читать интересную книгу автора

выпускном вечере - как и все жители квартала, он знал о
предстоящем событии. Юноша сухо поблагодарил - он не знал
этого стражника. Кажется, какой-то толи племянник, толи
деверь толстого Соле. Такой же предатель, как все
прислуживающие теперешней власти. Он поспешил домой.
- Ты уже вернулся? - отец был опять не доволен. Он
негнущимися ногами подошел к Саасми и положил свою легкую
ладонь ему на плечо. Каждый раз отец высказывал свое
недовольство поздними возвращениями младшего сына. Он был
совсем не против каких-то мероприятий, о которых Саасми
рассказывал всегда туманно и путано, но почему так поздно?
Мало ли, кто шляется вечерами по улице? Сейчас совсем не те
времена - новые нравы, приезжих тьма, женщины забыли, что
такое стыд. Какие-то совсем чудаковатые миссионеры,
рассказывающие о вере без богов. Они это называли
"историческим исповеданием", но чем оно лучше старых добрых
традиций - старый Саасми не понимал. Он, конечно же, не
верил, что его сын ошивается вокруг этих дивных врунов - но
j`j`-то дурная кампания подростков, а ему только двадцать
два исполнилось весной... Саасми лишь улыбался, слушая про
"дурные кампании" и "уличных хулиганов": его карман
существенно оттягивал новенький пистолет. Он не слушал отца,
только делал вид, что слушал, - погруженный своими мыслями в
завтрашний день. Старый вдовец совсем терялся в обществе
двух стремительно взрослеющих сыновей. Он пожевал губами, но
вместо того, чтобы дребезжащим голосом внушать сыну свои
наставления - разве он слушает! - позвал всех ужинать. Всех
- громко сказано. Семья Саасми состояла из болеющего
артритом отставника и двух сыновей. Правда, родной брат по
материнской линии жил в Новом районе - но это далеко, за
железнодорожным мостом, вот и вся родня... Саасми-старший уже
пришел с работы, умылся, обтерся кое-как полотенцем и теперь
весело интересовался, где этой братец шастает. По его черным
глазам было понятно, что прекрасно он знает, "где братец
шастает". Старший брат, как и младший был сторонником Нового
Сплочения. Правда, участвовал в "очаге", что на улице
Кирпичников - в совсем другой части города. Он был на восемь
лет старше Саасми, крепче его в теле, подвижный и веселый,
он работал механиком на птицефабрике, что на Высоких Прудах,
постоянно шутил по поводу "этих умных школяров", уже два
года встречался с девушкой по имени Лаами, и все ему было ни
по чем. Они сели втроем на потемневший стол, за которым еще
сидели их прадед и прабабка, и начали есть тушеную рыбу с
запашным хлебом. Хотя они не были лойменами, рыба оставалась
основным рационом их питания - стоила она гораздо дешевле
мяса. Два раза в день к ним приходила женщина - прислуга
соседей, и за два суре готовила нехитрую стряпню... Старший
брат все время веселил своими смешными рассказами про
птицефабрику - то, как мастер перепутал схемы наладки, и им
долго пришлось искать нужные, чтобы наладить старенькую