"Н.Сомин. Климент Александрийский и свт.Иоанн Златоуст: два взгляда на богатство и собственность " - читать интересную книгу автора

Ведь ничто иное уводит их отсюда, как тяжкая та болезнь и иногда негасимая
печь: это владычица, грубее всякой грубости, мучительнее зверя, свирепее
демонов - она кружит теперь на площади, владея своими пленными, давая тяжкие
приказания и нимало не дозволяя вздохнуть от гибельных трудов" /XII:311/.
" все мы простираем руки на любостяжание, и никто - на
вспомоществование (ближним); все - на хищение, и никто - на помощь; каждый
старается, как бы увеличить свое состояние, и никто - как бы помочь
нуждающемуся; каждый всячески заботится, как бы собрать более денег, и
никто - как бы спасти свою душу; все боятся одного, как бы не сделаться
бедными, а как бы не попасть в геенну, о том никто не беспокоится и не
трепещет" /XII:194-195/.
"До каких пор будем мы любить деньги? Я не перестану вопиять против
них, потому что они причиной всех зол. Когда же мы насытим эту ненасытимую
страсть? Что привлекательного имеет в себе золото? Я прихожу в изумление от
этого... Откуда вошел этот недуг во вселенную? Кто может совершенно
искоренить его? Какое слово может поразить и совершенно убить этого лютого
зверя? Страсть эта внедрилась в сердца даже таких людей, которые по-видимому
благочестивы" /XI:560/.
"В том-то и беда, что зло увеличилось до такой степени, что
(добродетель нестяжания) стала, по-видимому, невозможной, - и что даже не
верится, чтобы кто-нибудь ей следовал /VIII:441/.
"Этот недуг (хищение и любостяжание - Н.С.) объял всю вселенную,
обладает душами всех, - и, поистине, велика сила мамоны!" /VIII:509/.
"О сребролюбие! Все свелось к деньгам, - потому и перепуталось!
Ублажает ли кто кого, помнит деньги; называют ли несчастным, причина опять в
них же. Вот о том только и говорят, кто богат, кто беден. В военную ли
службу кто имеет намерение поступить, в брак ли кто вступить желает, за
искусство ли какое хочет приняться, или другое что предпринимает, - не
прежде поступает к исполнению своего намерения, пока не уверится, что это
принесет ему великую прибыль" /VII:885-886/.
"О нем (богатстве - Н.С.) надо мне начать речь, потому что оно для
многих, зараженных этою жестокою болезнью, кажется драгоценнее и здоровья, и
жизни, и народной похвалы, и доброго мнения, и отечества, и домашних, и
друзей, и родных, и всего прочего. До самых облаков достигает пламя этого
костра, и сушу и море обнял огонь этой печи. Никто не тушит этого пламени, а
раздувают все, как те, которые уже пленены, так и те, которые еще не
пленены, чтобы быть плененными. Каждый может видеть, как все, и мужчина и
женщина, и раб и свободный, и богатый и бедный, каждый по своим силам, день
и ночь несут бремя, доставляющее великую пищу этому огню (...) Богатые
никогда на оставляют этой безумной страсти, хотя бы овладели всею вселенною,
и бедные стараются сравняться с ними, и какое-то неисцелимое соревнование,
необузданное бешенство и неизлечимая болезнь объемлет души всех.
/III:482-483/.
Подобные, буквально "вопиющие", цитаты можно приводить и приводить.
"Простите, я дрожу от гнева" /X:208/ - восклицает святитель. Но если столь
тотально и губительно сребролюбие, то и врачевство против такого опасного
недуга должно быть радикальным. Отсюда и требование "отдать все": ведь если
оставить богатство, то благодаря "мертвой петле" не ровен час разовьется
губительное сребролюбие. У Климента мы ничего подобного не найдем. Он
рассуждает чисто теоретически: спасает не внешнее, а устроение сердца. Его