"Кирилл Сомов. Соленый заяц " - читать интересную книгу автора

позади меня.
Сарайчик вблизи оказался не таким уж и маленьким. Дерево потемнело от
времени и дождей, но внутри лежала охапка свежего пахучего сена. Кто его
здесь оставил и зачем? Но это неважно - мы не собирались тут задерживаться.

- Давай, снимай осторожно... - повторил я.
Ронни потянул рубаху вверх, морщась от боли. Я невольно повторял его
мимику, словно чувствуя ту же боль. Рубаха с ржавыми пятнами крови упала в
сторону.
- Ложись на живот - сказал я , когда Ронни затоптался на месте, не
зная, что делать дальше.
Он послушно растянулся на сене, а я присел рядом на колени. Раскрыв
баночку, я сморщился - запах был таким острым и летучим, что вмиг заполонил
все вокруг.
Я зачерпнул белую липкую мазь и осторожно стал намазывать прямо на
фиолетово-багровый рубец. А всего я разглядел четыре свежих шрама. Должно
быть, мальчишку били и до встречи с управляющим. А уж старых полузаживших
рубцов на его щуплой спине было и вовсе немеряно.
Я извел на мальчишку чуть ли не половину баночки. Но мне совершенно не
было жаль мази, хоть я и видел, сколько фунтов стерлингов отсыпал за нее
аптекарю отец.
Ронни лежал тихо, лишь изредка постанывая, когда я особенно сильно
втирал мазь.
- Ну, все, одевай рубаху... А я тоже подлечусь немного.
У меня было пару крупных царапин на животе и я мазнул по ним пальцами.
Боль и зуд сразу стали спадать. Да и Ронни заметно повеселел.
Во мне проснулось игривое настроение, а до обеда еще было пару часов.
Чем бы теперь заняться?
- Ронни, бежим на берег, искупаемся! Морская вода лучше всякого
лекарства!
Вот в этом и был весь я - сперва делаю, а потом думаю. Потратить уйму
драгоценного средства и тут же смыть его водой! Но в детстве логика - нечто
наподобие праздничного кафтана. Применяется лишь пару раз в году.
И мы помчались на пляж.

Глава восьмая

Заглянуть смерти в глаза

Иероним знал все потаенные места на ближней части острова. И он показал
мне дорогу на береговую отмель.
Впрочем, по его словам, в нескольких шагах от берега уже начиналась
опасная глубина.
Солнце палило вовсю. Оно превратилось в маленький белый диск и висело
прямо над головой.
Песок был таким чистым и блестящим, что слепил глаза, словно снег
зимой. Проморгавшись и утерев слезы, я постепенно приноровился. А уж Ронни
смотрел своими черными, как уголь, глазами, как ни в чем ни бывало.
Я подошел к кромке воды. Прозрачная, походившая на зеленое стекло или
хрусталь, она ничего не скрывала. На дне ползали мелкие крабики, сновали