"Орест Михайлович Сомов. Гайдамак" - читать интересную книгу автора

с поклонами подносить гостям разные цветом и вкусом водки. Каждый из
почетнейших гостей, выпив, целовал молодых и клал на поднос какой-нибудь
подарок. Польский пан, или сват женихов, положил полный кошелек червонцев.
Таким образом время продлилось до обеда, за которым пирушка разгуливалась
более и более. Гостям показалось странно, что не было музыки: некому было
играть туш, когда пили здоровье молодых. Пан Гриценко уже дважды посылал за
слепым бандуристом, но он все не являлся. Стецько снова был отправлен
привести или притащить его, если он не пойдет доброю волею.
В конце стола венгерское польского пана опять полилось в чары и в уста
лакомых гостей. Сам поляк был еще веселее, разговорчивее и шутливее, нежели
прежде. Он часто пкл за здоровье молодых, приговаривая: "Горько!" в
заставляя их целоваться; напевал малороссийские и польские песни, точил балы
и был в полном смысле душою пирушки. Опять он велел принести большую свою
серебряную стопу и пил из нее на коленях с паном Гриценком и старым
Кветчинским.
С шумом и суматохою кончился обед. Начались громкие, крикливые
разговоры; женщины уселись в кружок и запели веселые малороссийские песни;
мужчины собрались около них, слушали и подтягивали. Между тем молодые,
посаженные на почетном месте, почти не замечали того, что вокруг них
происходило: они, так сказать, были погружены в настоящее и будущее свое
благополучие. В таких приятных и невинных занятиях пролетело несколько
часов. Тут только некоторые из гостей и хозяин дома заметили, что между ними
кого-то недоставало, и сквозь туман винных паров наконец досмотрелись, что
отлучившийся гость был веселый и добрый польский пан, сильно поколебавший,
врожденное в малороссиянах предубеждение насчет поляков. Начали его искать
повсюду - его нигде не было; люди его, прислуживавшие за столом, также все
скрылись. Некоторые из самых любопытных гостей побежали осведомляться на
дворе: поселяне, собравшиеся смотреть на свадьбу, сказали им, что несколько
часов тому назад бричка польского пана выехала за ворота, конные служители
его также поодиночке выбрались, а спустя немного сам он тихо вышел яа улицу,
сел в бричку и ускакал, окруженный своими проводниками.
И гости и хозяин дивились такому странному поступку польского пана;
отец Приси дивился также и тому, что ни слепой бандурист, ни Стецько не
являлись во весь вечер. На многолюдных, шумных пирушках обыкновенно такие
случаи на миг мелькают в понятиях собеседников и быстро сменяются другими
впечатлениями. Какой-то залетный музыкант с скрипкою, песни, пляски и
продолжительная попойка скоро вытеснили из согретых хмелем голов и польского
пана с его забавными шутками, и слепца Нестеряка с его бандурой, и Стецька с
его глупым взглядом и разинутым ртом.
Последний из них явился, однако ж, на другом день поутру. Он бросился в
ноги своему яану. просил у него прощения за вчерашнюю свою отлучку и сказал,
что слепой Нестеряк решительно отказался идти на свадьбу с своею бандурой. В
то же время Стецько подал господину своему запечатанное письмо.
- От кого принял ты это письмо? - спросил пан Гриценко, еще не
разламывая печати.
- От кого?..- молвил Стецько, повторяя вопрос со всею медлительностию
малороссиянина. - Да от нашего свата, польского пана...
- Где и как,- нетерпеливо подхватил Гриценко,
- Где?., в корчме, за селением, на большой дороге. Как?., я и сам
порядком не помню; дайте надуматься. А! теперь кажется так: извольте