"Орест Михайлович Сомов. Роман в двух письмах" - читать интересную книгу автора

закричал на него, толкнул его прикладом, и он, поджавши хвост, поплелся
назад.
В эту минуту девушка одумалась, поклонилась нам, почти не поднимая
глаз, - и улетела от нас, как легкий весенний ветерок. Во все это время
спутник мой стоял как окаменелый: стыд, что миловидная резвушка увидела его
в таком непоказном состоянии, убил все другие ощущения души его и оковал все
движения тела. Уже не прежде, как чрез несколько минут после быстрого побега
красавицы, он очнулся, будто от тяжкого сна, и, безгласен как рыба, пошел со
мною далее. Мы перелезли бог весть сколько плетней и наконец вошли в сад и в
дом моего чудака.
- Тимошка! Сенька! Тишка! Где вы, уроды? - раздалось громогласное
воззвание моего спутника к его домочадцам.
На сей звучный призыв сбежались, разиня рот, трое ощипанных холопей с
самыми глупыми рожами.
- Ну, раздевать меня, чучелы; да смотрите, не жалеть ничего, рвать как
попало, только скорее. Извините, батюшка! - примолвил он, оборотясь ко мне,
и с этим словом скрылся в боковую дверь.
Я остался один и от нечего делать начал рассматривать комнату, в
которой находился. Мебели в ней были самого старинного покроя. Пыль, плотно
слегшаяся на столах и шкафах, свидетельствовала, что опрятность никогда не
была одною из домашних добродетелей хозяина и слуг его. В комнате безвыгодно
господствовал запах самого грубого курительного табаку. На одной стене
висело овальное зеркало с деревянными розетками вокруг рам, некогда
позолоченных; к другой стене прибит большой олений рог, по ветвям коего
развешаны ружья, винтовки, охотничьи ножи, пороховые рожки и прочие доспехи
Нимвродов нашего Века. Сквозь разбитые стекла одного шкафа я .увидел - что
бы ты подумал, Александр? - полки с книгами! Судя по приемам и обращению
хозяина, можно было тотчас заметить, что он человек не слишком книжный. И
когда он, обмывшись и переодевшись, вошел ко мне с лицом, полным и красным,
как наше петербургское солнце без лучей в знойную пору, то я не вытерпел и
спросил у него: откуда к нему зашла такая излишняя домашняя утварь?
- И правда, что лишняя,- отвечал он, - да пусть их тут остаются; места
не простоят. Вот видите, батюшка: у меня был дядя, книгочей, старый
холостяк; от него-то по наследству и досталась мне эта рухлядь. Да я в них
не больно заглядываю! Разве в зимнюю пору, когда на дворе подымется вьюга
так, что света божьего не видно, и ни на охоту, ни в гости, ни к себе ждать
гостей нельзя; так я, ради скуки, и роюсь в письмовнике. Вот книга-то
препотешная! Каких там нет россказней да прибауток; а песен-то, песен! Уж
спасибо тому, кто ее написал: мастер был своего дела, нечего сказать!
Нечего было и спрашивать далее. Погодя немного один из подщипанных слуг
явился и прокричал таким голосом, каким псари окликают собак: "Кушанье
готово!" Не стану тебе описывать ни обеда, более сытного, нежели вкусного,
ни крепких наливок, которые сожгли мне всю внутренность, ни пустого
разговора, который усыпил было меня к концу стола. Я рассеянно спросил
сперва у моего хозяина:
- Какое это селение?
- Село Жижморово, - отвечал он.
- А кто такова эта девушка, которая встретилась с нами в роще?
Лицо моего Амфитриона вспыхнуло, глаза сжались, как у калмыка, и
покрылись какою-то тусклою влагой. Однако ж он скоро оправился и отвечал: