"С.П.Сомтоу. Валентайн ("Вампирский узел" #2) " - читать интересную книгу автора

вроде бы еще рановато, но опять же в последнее время месячные приходят
крайне нерегулярно. Она покрутила настройки радио. Электронная музыка в
стиле New Age приглушенно заиграла за гулом кондиционера. Музыка не
успокаивала. Петра поставила радио на автопоиск станций. Дикторы монотонно
бубнили. Проповедники пламенно проповедовали. "Metallica" била по ушам. А
потом, словно выкристаллизовавшись из плотного воздуха, зазвучал голос Тимми
Валентайна. Почему именно эта песня? Петра попыталась переключиться. В конце
концов ее статья - и о Валентайне тоже. На самом деле больше всего - о
Валентайне. Собственно, именно из-за него она и взялась за статью. Ответ, на
ее горе, лежит где-то в музыке этого мальчика, который взорвался, как
суперновая, в начале восьмидесятых, ослепил всех своим светом и вскоре исчез
без следа при таинственных обстоятельствах, и это исчезновение восприняли
как самый сенсационный и самый эффектный публичный трюк последнего
десятилетия. Что с ним стало? Он умер? Или прячется где-нибудь - вместе с
Элвисом, в пещерах Марса* или в туманах Венеры? Осталась только музыка.
______________
* Имеется в виду Элвис Пресли. Когда Пресли умер, многие его фанаты
отказывались верить в смерть своего кумира. Они утверждали, что он не
умирал, а просто сымитировал свою смерть; а совсем уже "повернутые головой"
верили, что король переселился на Марс.

Петра вцепилась в руль. Нездешний, почти неземной голос мальчика
заставлял забыть и о слащавой мелодии, и о банальном тексте. В его музыке
было что-то такое, что было как бы за пределами музыки... ошеломляющее
ощущение развращенной невинности, всепоглощающая трагедия. Наконец песня
закончилась. Финальная каденция задержалась в сознании, как память о
незабываемом сексуальном переживании.
Машина с натужным рычанием поднялась на вершину холма. Потом дорога
резко пошла под уклон, и "ниссан" набрал скорость на спуске, по самому краю
отвесного обрыва над морем песка и колючего кустарника. Солнце светило прямо
в глаза. Петра на миг ослепла. "О Господи, - подумала она, - дорога
трясется, раскачивается, как кобра под дудочку заклинателя змей, а я ничего
не вижу. О Господи, я ничего не вижу..."
Мальчик стоял на дороге. Мальчик с наушниками в ушах.
Она отчаянно просигналила, чтобы он убрался с дороги.
Он посмотрел на нее голодными глазами. Мальчик с соломенно-желтыми
волосами, в футболке и грязных джинсах. Она просигналила еще раз. Он не
сдвинулся с места.
"Господи, он хочет, чтобы я его сбила", - подумала Петра, а потом
солнце опять ослепило ее на миг, и она вдарилась в панику...
Петра вдарила по тормозам. В лобовое стекло полетели камушки. Удар, и
мальчик, раскинув руки, упал на капот. Его лицо вжалось в стекло... мальчик,
повесившийся на дереве... язык вывалился изо рта... кожа сине-зеленого
цвета... глаза вылезли из орбит... Джейсон.
Машина остановилась посреди дороги. Вдалеке что-то грохнуло. Грохот
отдался дрожью во всем теле. Что это - землетрясение? Петра не знала: то ли
это трясется земля, то ли это трясет ее.
- Джейсон, - сказала она вслух.
Джейсон исчез. Это был просто еще один призрак. И не было никакого
землетрясения. Как и в тот черный день, когда она нашла сына мертвым.