"Борис Сопельняк. Смерть в рассрочку" - читать интересную книгу автора

парней восхищенно всплеснет руками и совершенно искренне скажет: "Ну, прямо
артистка. Прямо как Мэри Пикфорд!"
Если учесть, что телевизоров тогда не было, о наркотиках знать не
знали, то, собираясь, скажем, на день рождения, молодежь, пригубив
портвейна, бросалась в объятия фокстрота. Именно фокстрот и довел Зою
Федорову до беды: она дотанцевалась до того, что ее арестовали.
Передо мной совершенно секретное дело " 47 268, которое 14 июня 1927
года ОГПУ завело на легкомысленную любительницу танцев. Здесь же ордер "
7799, выданный сотруднику оперативного отдела Терехову на производство
ареста и обыска гражданки Федоровой Зои Алексеевны. О том, что это дело не
пустячок и речь идет отнюдь не о фокстроте, свидетельствует размашистая
подпись всесильного Ягоды, сделанная синим карандашом.
Арестовали Зою в три часа ночи. Обыск ничего компрометирующего не дал:
какие-то шпильки, зеркальца, пудреницы... Ничего путного не дала и анкета
арестованной, заполненная в тюрьме. Семья самая что ни на есть простая:
отец - токарь по металлу, мать - фасовщица, шестнадцатилетний брат - вообще
безработный.
Стали копать глубже: связи, знакомства, контакты-тоже ни одной зацепки.
А обвинение между тем предъявлено более чем серьезное: Зою Федорову обвиняли
в шпионаже.
И вот наконец первый допрос. Нетрудно представить состояние
двадцатилетней девушки, когда конвоир вызвал ее из камеры и по длинным
коридорам повел в кабинет следователя. Страха Зоя натерпелась немалого - это
ясно, но на допросе вела себя собранно. Вот ее показания по существу дела.
- В 1926-1927 годах я посещала вечера у человека по фамилии Кебрен, где
танцевала фокстрот. У него я познакомилась с военнослужащим Прове Кириллом
Федоровичем. Он играл там на рояле. Кирилл был у меня дома один раз, минут
десять, не больше. О чем говорили, не помню, но, во всяком случае, не о
делах. Никаких сведений он у меня не просил, и я ему их никогда не давала. О
своих знакомых иностранцах он тоже никогда ничего не говорил. У Кебрена при
мне иностранцев не было, и у меня знакомых иностранцев нет.
Ерунда какая-то, скажете вы! При чем тут фокстрот, при чем пианист, при
чем иностранцы, которых она не знала? Казалось бы, после таких пустопорожних
показаний перед девушкой надо извиниться и отпустить домой. Но не тут-то
было: по данным ОГПУ, Прове работал на английскую разведку. И все же,
поразмышляв, следователь Вунштейн решает использовать Зою в качестве живца и
принимает довольно хитрое решение.

"Рассмотрев дело " 47268 по обвинению Федоровой З. А. в шпионаже и
принимая во внимание, что инкриминируемое ей обвинение не доказано и
последняя пребыванием на свободе не мешает дальнейшему ходу следствия,
постановил: меру пресечения в отношении арестованной Федоровой З. А.
изменить, освободив ее из-под стражи под подписку о невыезде из г. Москвы".

Здесь же - четвертушка серой бумаги, на которой рукой Зои написано:

"Я, нижеподписавшаяся гр. Федорова, даю настоящую подписку
начальнику Внутренней тюрьмы ОГПУ в том, что по освобождении из
вышеуказанной тюрьмы обязуюсь не выезжать из города Москвы".