"Нина Соротокина. Трое из навигацкой школы (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!")" - читать интересную книгу автора

- Это уж мое дело. Тебе куда надо?
- А это мое дело! - Девушка бросила заплетать кисти, стиснула худой
кулачок и решительно потрясла им.
- Вот и хорошо. Вот и поговорили. А теперь иди. Мне спать надо.
Девушка не двинулась с места.
- Мне надо в Новгород, - прошептала она с неожиданной кротостью. - Я
одна боюсь идти, я мира не знаю.
Она ссутулилась и вдруг упала на колени, вцепилась руками в волосы и
стала раскачиваться перед Алешей, страстно шепча:
- Возьми с собой! Христом Богом молю... Выйду я из монастыря, только
дорогу спрошу, меня назад и воротят. На кольцо, оно дорогое, фамильное. Ты
не бойся, бери, только позволь идти с тобой.
"Уж не блаженная ли? " - оторопело подумал Алексей.
- Не нужно мне твоих колец. У меня свои есть. Пойдем, коли хочешь.
"Вдвоем идти легче, - размышлял он. - Вряд ли она будет обузой. Ноги
длинные, в ходу, наверное, легкие. Пусть скачет... "
Получив согласие, девушка сразу успокоилась, нахмуренное лицо ее
разгладилось, похорошело. Она села на пол, подперев щеку ладонью, и
принялась внимательно рассматривать Алексея.
- Ну и взгляд у тебя, - смутился тот. - Твои глаза костер поджечь
могут. Не пробовала?
- Черные, да? - простодушно отозвалась девушка. - Мне сестра Федора
всегда говорит: "Спрячь глаза! "
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- А зовут тебя как?
- Зачем тебе мое имя? - опять насупилась девушка.
- Не хочешь - не говори.
- Софья. А ты?
- Алек... Анна, - поперхнулся Алексей, но вовремя вспомнил имя
благодетельницы Анны Гавриловны.
- Аннушка, - задумчиво уточнила Софья.
"А хорошо ли это, честно ли, что я беру ее с собой, - размышлял Алеша.
- Видно, совсем не у кого просить ей помощи, если кинулась она к первой
встречной. Но я-то не та, за кого она мня принимает. Если б знала эта
девица, что я ряженый гардемарин и государев преступник, вряд ли б она так
стремилась пойти со мной".
Он не успел додумать мысль до конца, как Софья встала, подошла к
божнице и, встретившись с ясными глазами Вседержителя, так стремительно
грохнулась на пол, что юноша явственно услышал стук коленей о плиты пола.
"Больно так молиться", - подумал он.
- Господи, решилась я! - страстно прошептала Софья. - Господи, не
помощи жду! Об одном прошу - не мешай! Я сама, сама... Отврати от меня
взгляд свой. Пойми и прости. Господи...
Алексей сидел, не шелохнувшись. Ну и молитва! Софья смиренно касалась
лбом пола, но не просила Бога - требовала, и, казалось, качни Господь
головой, нет, мол, она опять вцепится в свои лохматые волосы, заломит руки и
начнет рвать перстень с худых пальцев: "На, возьми, но пойми и прости... " И
не выдержит Всемогущий.
Муторно стало на душе у Алексея. Мало ему своих бед, еще берет на шею