"Нина Соротокина. Свидание с Петербургом (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!", книга 2)" - читать интересную книгу автора

медля с ответом.
- О! Если вам неприятен вопрос, я не буду неволить вас, В конце концов
не пристало в частной беседе обсуждать полити-ческие тайны.
- Никакой тайны здесь нет,- ответил наконец Лесток.- Госу-дарыня
благоволит к д'Аллиону. Но Париж отказывает государыне нашей в императорском
титуле. А как же обмениваться дипломати-ческими нотами при этаком
неестественном положении? Людовик почему-то уперся, простите, как бык... У
него, видимо, нет хороших советчиков.
Лесток не грешил против истины, впоследствии именно эта при-чина
выставлялась как главная при разрыве дипломатических отно-шений с Францией,
но лейб-медик знал, что подобная информация малого стоит. Русские министры
не делали тайны из неуважительно-го отношения Людовика XV к русской
императрице.
Второй разговор с Сакромозо произошел в доме прусского посла
Финкенштейна, куда Лесток был приглашен на ужин. Встреча с ры-царем была
полной неожиданностью, и как-то само собой получи-лось, что они уединились,
пошли вдвоем смотреть персидские миниа-тюры. Оба, как выяснилось, были
большие охотники до этого вида искусства - не корми, не пои, на месяц
отлучи от карт, только дай всласть полюбоваться персидскими миниатюрами.
Однако в отдален-ной гостиной старые фолианты с персами были забыты,
разговор прыгнул на лаковую живопись, вспомнили Монплезир, любимый дво-рец
Петра.
- А правда ли, что Петр Великий выменял у прусского короля Вильгельма,
батюшки ныне правящего Фридриха, отряд гренадер на кенигебергский янтарь?
- Святая правда,- согласился Лесток.- Янтарь понадобился государю
для отделки кабинета. Вы его видели? Янтарная комната теперь - гордость
Петровского дворца.
"Он служит Пруссии,- с уверенностью подумал Лесток.- Как ловко он
подобрался к сути вопроса!"
Старая тяжба Елизаветы с Фридрихом о возвращении солдат-ве-ликанов на
Родину вошла сейчас в новую стадию. Кроме гренадер, отданных на чужбину
Петром, государыня пеклась о солдатах, по-павших в Пруссию при содействии
Анны Иоанновны. Елизавета гово-рила при этом высокие слова, но Лесток
понимал: главное в этой тяжбе - насолить "Надир-шаху", как прозвала
Елизавета Фридриха, доказать этому прусскому вандалу, что не все ему
позволено.
- Государыня желает сейчас вернуть на Родину своих солдат,-
значительно сказал Лесток, понимая, что именно этой фразы ждет от него
рыцарь.
- Но зачем?
- Как зачем? Из человеколюбия. Старые воины не могут от-правлять в
лютеранской Германии свои православные обряды,
- Но ведь совершали же.- Глаза Сакромозо смеялись.- Отчего же теперь
не могут?
Лесток оставил последнее замечание рыцаря без ответа и мель-ком глянул
на его руки. Лицо его было бесстрастно, поза непринуж-денна, но руки
выдавали его глубокий интерес. Очень подвижные, холеные, с длинными пальцами
и розовыми ногтями, они жили своей жизнью - любопытствовали, недоумевали,
удивлялись, а иногда ве-рили.
Интересно, о чем его сегодня будет выспрашивать рыцарь? Сладкое мясо