"Михаил Сосин. Пять ночей " - читать интересную книгу автора

Он сел за стол, я молчал, глядя в угол.
Сегодня он намного злее обычного.
- Я не гестапо и не эсэс, я офицер, но тебе будет плох. Бить палкой по
голове, как дурак Эрих, - нет! Я из хорошей семьи и жил в Руслянд. Говори -
я жду. Садись.
Какие-то ненужные мысли путались в голове. "Наверно, уже раздают
баланду?" Перед глазами унылое лицо Андрея и его рука, прочертившая в
воздухе выразительный жест. Наверно, они боятся, что выдам...
Я взглянул на Беккера.
- Хочешь курить?
Я кивнул.
Он вытащил из нагрудного кармана сигарету и дал мне. Я затянулся.
Трава травой, но голова пошла кругом.
- Ну?!
Я молчал.
- Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не скажешь или не напишешь. Вот
тебе бумага и карандаш. Я приду через час.
Он вышел. Вошёл Эрих, сел за стол и, не обращая на меня внимания,
засвистел, стуча в такт руками по столу. Потом он снимал пылинки с мундира,
долго и аккуратно. Был он тощ и бледен. Чёрная повязка наискось - память
русской зимы 1941/42 года.
Эрих взглянул на часы и начал есть бутерброд. Колбаса была красная,
как запёкшаяся кровь. Никогда раньше я не видел такой колбасы. Из чего они
её делают? Он ел нудно, долго и потом докурил кусочек сигары из вонючей
травы. Мне опять захотелось курить. Есть уже давным-давно не хотелось, с
начала плена. Была только боль в желудке и слабость.
Пришёл Беккер. Эрих вышел. "Так! - он посмотрел на чистый лист бумаги.
- У меня время есть, и ты напишешь или расскажешь".
Он постоял около меня, покачиваясь на носках, и снова вышел. Опять
вошёл Эрих. И опять сидел и свистел, а лист бумаги по-прежнему лежал на
столе, то приближаясь, то отдаляясь белым пятном.
Беккер шутить не любит.
Костю по его приказанию расстреляли на глазах у всего лагеря за
попытку к бегству, а Морозова отправили в страшные каменоломни за то, что
он залез в подвал с солдатской картошкой. А сколько пленных он отправил в
ад эсэсовских лагерей, откуда не возвращаются. И всё это он делал спокойно
и "чисто".
А собака Лорд, с которой он, Беккер, не расстаётся! Высокий чёрный
датский дог. Особенно страшной была его огромная голова, мрачная и злобная.
Остальные лагерные псы при виде её скулили и поджимали хвосты. Лорд
особенно ненавидел пленных - результат специальной дрессировки. От его
гладкой кожи не пахло псиной. Беккер каждое утро сам чистит его пылесосом;
пёс никогда не пройдёт по луже - обходит стороной.
Одно движение беккеровского пальца - и страшные клыки в тощем теле
пленного, и не дай бог свалиться - сразу у лица его пасть. Все хорошо
знали: пошевелишься - и зубы в горле. Так навсегда остался калекой со
свёрнутой шеей Венька Щёголев, ленинградец. Он плюнул в лицо Беккеру, когда
секли Морозова перед отправкой в каменоломни.
Я сидел на стуле, когда снова вошёл Беккер и посмотрел на чистый лист.
- Эрих раус!