"Дэвид Сосновски. Обращенные " - читать интересную книгу автора

аккурат в мой последний шрам, оставшийся от последней, почти смертельной
раны. Такой шрам есть у каждого из нас. Это одна из немногих точек, попав по
которой вы не убьете вампира, но сделаете ему очень больно. Кто-то называет
его "прививкой", кто-то - "вторым пупком". У плоти собственная память,
поэтому мы стараемся не распространяться о местонахождении наших последних
шрамов, а если возникает необходимость, стараемся скрыть его под волосами
или носим свитера с воротником под горло.
Поэтому, когда я вздрагиваю, выдергивая из себя нож, это по-настоящему.
Это не игра - по крайней мере, игра состоит не в этом. Когда начинается
настоящая игра, я действую не задумываясь и не планируя. Так или иначе...
Мой маленький хэппи-мил ударил меня с твердым намерением нанести мне тяжкое
телесное повреждение, и с этим приходится считаться. И об этом я еще
подумаю.
Позже.
Не сейчас. Не сейчас, хотя мне так легко схватить ее и, помимо всего
прочего, дотянуться до ее шейки. Как бы то ни было, придется произвести
переоценку ситуации и возможности получить удовольствие немедленно. К тому
же надпочечники этого ребенка, скорее всего, опустели. Смертная девочка лет
пяти или шести, которой едва хватило роста, чтобы пырнуть меня ножом,
всадила его в меня по самую рукоятку... да, хороший выброс адреналина. Но
сейчас начался спад. Я могу судить по облачкам пара, которые вырываются у
нее изо рта, по той позе, в которой она стоит, по ее обмякшим мышцам - она
напоминает марионетку на ниточках. Терпеть не могу перегоревший адреналин.
Этот вкус страха-после-страха совершенно омерзителен.
Значит, нет. Не теперь. Потом. Позже, когда она будет меньше всего
этого ожидать. Позже, когда я могу напугать ее каким-нибудь иным способом.
Когда это будет... забавнее.
Вот что еще меня зацепило. Это давно меня угнетает. То, чего я лишился.
Кофе, шоколад, мочеиспускание, консервированные персики - все это существует
для отвода глаз. Хотите по-настоящему понять психологию современного
вампира? Вот вам ключ. Мы - кошки. Дикие кошки, которые вынуждены сидеть
взаперти. Нам хочется поиграть с добычей, прежде чем ее убить, но мы не
может. Мы живем в каменных джунглях, где решены все проблемы, но нет ни
птиц, ни мышей, нет даже маленьких ящериц, на которых можно охотиться,
которых можно ловить, с которыми можно поиграть, а потом убить. Нам некого
убивать, даже ради спасения собственной жизни. По крайней мере, в рамках
закона.
Вот каков мир, в котором я живу вот уже много лет.
И все остальные, кто находится рядом со мной - знают они это или нет. О
нас заботятся. Мы хорошо питаемся. Мы сосем кровь из бутылочек, потягиваем
ее из сифонов, осушаем до дна чашки, кружки, бокалы - и ни за одну кружку,
ни за один сраный бокал не приходится бороться. Ни одна кружка, черт подери,
не вызывает правильного ощущения. Конечно, кровь приправляют адреналином, но
этот адреналин произведен в лаборатории, и против настоящего это все равно
что консервированный сок против свежеотжатого.
А теперь взгляните на меня - мистера Счастливчика. Я только нашел
настоящий свежий апельсин.
Но я хочу сказать совсем другое. Я даже не собираюсь поминать кота в
мешке. Нет. Вот что я говорю вместо этого:
- Насколько я понимаю, это твое, - говорю я, протягивая ей нож - жестом