"Юрий Сосновский. Связующая нить (Фант. повесть)" - читать интересную книгу автора

ни было, - он кивнул на голубых, - до вечера мы их продержим. За это время
наши успеют внести протест и добиться отзыва катеров, ясно? Тебе нужно
продержаться только десять минут после начала штурма, может быть, даже
меньше. Только десять минут! О количестве скальпов, боевом счете и прочей
ерунде не заботься, важно, чтобы они не прошли лестницу раньше, чем через
десять минут. Патронов не жалей, бегай от окна к окну, создавай
впечатление, но десять минут продержись. Потом можешь... - Фул на мгновение
запнулся, - можешь уходить, сдаваться, что хочешь. Десять минут, только
десять минут, понял? Ну, счастливо!
Он торопливо ушел. Ланг взглянул на часы. Три минуты тишины, потом
десять минут боя, потом... Потом можешь подыхать, именно это чуть не
сорвалось у Фула с языка. Десять минут, шестьсот секунд... Это не так
много, если лежать на пляже под солнцем, и не так мало, если в любую из
шестисот секунд может кончиться жизнь. Пожалуй, лучше стрелять поверх
голов, а то можно очутиться в лучшем мире и после десяти минут.
Над морем повисла красная ракета, и разнесся рев двигателей. Ну что ж,
десять минут голубые выдержали честно, даже лишние сорок секунд подарили.
Еще минуту они будут идти над водой и низкой частью пляжа, так что сто
секунд из шестисот можно срезать. И на том спасибо.
Катера выскочили на берег и развернулись под углом к морю. Ловко, на
это Ланг не рассчитывал, полагая, что придется иметь дело только с
пистолетами и автоматами.
А они и десант корпусами прикрыли и стволы направили куда надо. Теперь
попробуй только пикнуть! Какие там десять минут, сунулся, идиот, в
авантюру! Что же делать, что делать?!
Голубые показались из-за катеров. Они двигались не спеша, умело
перебегая от тумбы к тумбе. Видимо, заметили пулемет или сообразили, что он
должен быть здесь.
Ланг взглянул на часы - пять с половиной минут. Если повезет и
подкрепление подойдет чуть раньше - не поезд ведь, чтобы по расписанию, -
то минуты две можно скинуть еще. Три минуты, только три минуты! Неужели он
не продержится? Ланг высунул ствол пулемета в открытое окно и дал очередь
почти вслепую.
Тонко зазвенели оконные стекла. Со стен посыпались куски мозаики, и
воздух наполнился едкой пылью, которая мгновенно выкрасила в грязно-серый
цвет одежду и пулемет, набилась в рот, в нос, в глаза. Кое-как отплевавшись
и протерев глаза, Ланг подобрался к окну и осторожно выглянул. Около
ближайшей тумбы мелькнул и исчез силуэт. Ланг дал очередь поверх тумбы и
секундой позже увидел, как оттуда вылетел зеленоватый крутящийся в воздухе
цилиндрик. В глаза ударило черно-оранжевым, и наступила темнота.

* * *

Над дверью светились зеленые цифры. В крайнем правом ряду весело
проскакивали секунды, левее неторопливо ползли минуты, еще левее неподвижно
застыли час и дата. Странное табло, ведь на нем должно быть указано время,
оставшееся до выхода, а не малосущественная чепуха, которая здесь не имеет
значения. Или теперь срок до выхода равен сроку оставшейся жизни? Ну что ж,
если так, то пусть будет так. Все возвращается на круги своя, и бывший
художник, бывший фальшивомонетчик, бывший полицейский, бывший кто там еще