"Владимир Михайлович Сотников. Простофилей быть не просто " - читать интересную книгу автора

Сергеевич, тоже был не очень доволен.
- Хоть я и привык к полевым археологическим условиям, но не думал,
честно говоря, что таким образом пройдет мой отпуск, - ворчал он,
распаковывая бесчисленные рюкзаки и коробки.
- Отлично пройдет наш отпуск! - весело восклицал Лев Николаевич,
разжигая походный примус. - Вот сейчас кофейку сварим, искупаемся, посидим,
посмотрим на самую красивую в мире гору... И никто из вас даже не пикнет
ничего против Коктебеля!
- Против Коктебеля я как раз ничего не имею, - хмыкнул Иван Сергеевич.
- Замечательное место. Но здесь же, я заметил по дороге, есть какие-то
отели? Я не говорю, что надо жить в роскоши, но элементарные условия для
отдыха... Если уж это называется отдыхом.
- Дорогой Иван Сергеевич! - Лев Николаевич замахал руками, чуть не
выронив примус. - Был я в так называемых коктебельских отелях! Это пытка. В
номере дикая жара, под балконом - вечная музыка. А наши дети? Думаете, они
променяют свободную дикую жизнь на какой-нибудь затхлый отельчик? Сейчас
они выйдут из моря, будут помогать нам устраиваться. Я думаю, полезное для
них занятие. Где они ещё научатся готовить, мыть посуду, убирать за собой?
Вот, мама не даст соврать, наш Филипп не очень-то приучен к домашнему
труду. Правда, Соня? - обратился он к жене.
Она улыбнулась:
- Лева, при чем здесь какой-то домашний труд? Глупости какие. Неужели
мы приехали для того чтобы учить детей готовить и мыть посуду? И вообще,
все выглядит так, будто мы против такого отдыха, а ты один - за. Ничего
подобного! Мы все этого хотели, к этому стремились, и вот - достигли.
По-моему, все замечательно.
И с каким-то совсем детским визгом Филина мама разбежалась и бросилась
в воду. Рядом вынырнула испуганная, как у тюлененка, мордочка Фили.
Казалось, на ней было написано: "Ну ты, мам, даешь! Я тебя такой ещё не
видел!"
Иван Сергеевич рассмеялся:
- Вот и ответ на все мои ворчания! Сдаюсь, сдаюсь, и ворчать больше не
буду. Это я так, по-стариковски. Тем более, честно говоря, сам равнодушен
ко всяким отелям - и роскошным, и обычным. Ничего не скажешь, есть своя
прелесть в том, чтобы прямо из палатки нырнуть в море.
- Кстати, пора и нам окунуться, - заметил Лев Николаевич. - А то
расплавимся. Бедные наши покупатели! Каково им сейчас на рынке?
Имелись в виду все Кошкины и Данина мама, Аня-большая. Они ушли за
продуктами. Перед их уходом окончательно разобрались, кого как будут
называть. Вслед за Кошкиными - Сергеем и Леной - запротестовали против
отчеств и мамы Фили и Дани.
- А что, разве мы такие старенькие, что нас будут называть, как
какие-нибудь музейные экспонаты? - замахала руками Филина мама. - Мне и так
уже надоели остроты на тему наших с Левой имен. Ведь Лева у нас - Лев
Николаевич, как Толстой. А я - Софья Адреевна, представьте себе! Конечно,
все кличут нас Толстыми, а вовсе не Лопушковыми. А вообще-то я Соня.
И действительно, мама Фили выглядела чуть ли не девчонкой. Даже не
поворачивался язык назвать её Софьей Андреевной, как жену писателя Льва
Николаевича Толстого.
- Лучше бы всем клички взять, - посоветовал Филя. - Проще было бы.