"Наталия Сова. Оэл-менестрель " - читать интересную книгу автора

вечно дразнили подкидышем и тихоней, и откуда он ушел при первой
возможности, решив во что бы то ни стало добраться до столицы. Когда
кончились припасы, попытался заработать пением на ярмарке. Там его услышал
кто-то из приближенных герцога Даррзы и привез в замок, где Оэлларо и жил с
тех пор.
- В год битвы ты, верно, был совсем мальчишкой. - сказал барон Анорг -
Эльтский отряд кишел мальчишками. Не спорю, люди Эльта - маги. Но посылать в
бой детей бесполезно.
И вдруг Оэлларо, никогда не бывавший не только в бою, но даже - ни в
одной крупной драке, выпрямился и гордо ответил:
- Это не так. Ты справедливо признаешь жителей Эльта сведущими в магии,
но напрасно думаешь, что от эльтских мальчишек мало толку в сражении.
- От кого было больше толку - не важно. Проиграли все. - Барон пригубил
еще и добавил с угрюмой усмешкой: - Тогда, перед походом я побывал у одной
ведуньи; она пошептала надо мной и начертила знак на внутренней стороне
щита. Я не получил в том бою ни царапины. Остался в живых один из всего
своего клана. Теперь я прошу прощения за это всякий раз, как поминаю
своих... У тебя уцелел кто-нибудь - отец, братья?
Оэлларо покачал головой, хотел сказать, что ни отца, ни братьев у него
нет, но не успел: барон, посвоему истолковав его жест, воскликнул:
- Неужели и ты заговоренный?
Люди внимали, затаив дыхание - такую беседу не каждый день услышишь.
Оэлларо огляделся и понял, что признаваться в том, что он не был в сражении
у Ощеренной Пасти сейчас никак нельзя.
- Нет, я не заговоренный... я был ранен, - тихо сказал он - Стрелой. В
грудь.
И, произнося это, он вдруг почувствовал, как исчезает граница между
ложью и правдой. Стрела действительно была, ведь он полной мерой пережил ее
краткий полет. Ничего не переменилось в воображаемой картине, просто она
стала подлинной настолько, насколько могут быть подлинными воспоминания.
Все, что знал Оэлларо о битве у Ощеренной Пасти и ее героях, все, что
домыслил, все, о чем спел, на глазах превращалось в воспоминания. Он
вспоминал сражение, а в нем - себя, другого, незнакомого, видел свое другое
прошлое, то, что было до и после достопамятной стрелы. Его память стала
двойной - история придворного менестреля и история благородного рыцаря из
Эльта существовали в ней одновременно и равноправно, он не мог сказать, кто
он на самом деле, и что это значит - быть на самом деле. Все вокруг стало
зыбким звенящим маревом. Оэлларо сжал кубок обеими руками, сплетя пальцы, не
зная, кто сделал это движение - менестрель или рыцарь, в равной мере ощущая
себя и тем, и другим. Две истории сошлись, словно две дороги, и Оэл замер на
перекрестке.
- Нам повезло, мы остались в живых и можем мстить. - послышался голос
барона. - Я еду к государю Хэмгу, он готовит поход на ирнаков.
Присоединяйся. Или ты намерен соблюдать ваши странные обычаи? Вы, северяне,
почему-то считаете месть недостойным делом.
Оэлларо поднял глаза на барона.
- Отец сказал мне: "Запомни, мы не мстим. Никогда". За час перед битвой
он сказал мне это. Прости, я не присоединюсь к тебе.
Барон кивнул понимающе и одобрительно.
- Выпей еще. Выпей и спой что-нибудь.