"Александра Созонова. Сказ о пути " - читать интересную книгу автораинтересного там видел. А я пока травы буду заваривать, чтобы девочку твою
лечить. Он засуетился у очага, и скоро по хижине растекся густой запах - терпкий, щекочущий ноздри. - Я мало о чем могу рассказать. Разве что, чужие сказки. Вряд ли они будут тебе интересны. - Ты так много путешествовал и ничего не запомнил? - удивился старик. - У меня дырявая память. В ней отчего-то задерживаются лишь пейзажи, а люди и судьбы выпадают куда-то. - Ну, так расскажи про пейзажи. Я ведь, кроме этой степи, и не видел почти ничего. Дийк послушно заговорил. Он рассказывал о великой грозе, которую видел. Небо тогда по цвету сравнялось с землей, а молнии сверкали так часто, что на ни секунду не становилось темно. Трудно было дышать, волосы на голове стояли дыбом от разлитого в воздухе электричества. И было странно - почему он еще жив, почему ни одна из тысяч молний не испепелила его. Хотелось спрятаться, забраться в глубокую нору или погреб, но было некуда - дело происходило вдали от жилищ, на холмистой равнине. И одновременно тянуло забраться высоко-высоко, чтобы можно было дотронуться до сизых туч руками, а яркие плети молний свистели бы у самого уха... Еще он рассказывал о пляже с черным песком, который омывали волны океана темно-алого цвета. Вода в нем была такой густой, что в ней нельзя было утонуть, но лишь завязнуть, как в киселе. В океане жили странные создания, умевшие менять форму тела, перетекая из одного в другое, словно из сосуда в сосуд. Они выплывали на поверхность глухой ночью и пахли, пахли так унося свои ароматы. Он вспоминал снежные равнины мира Наки, где солнце дробилось на миллиарды искорок в твердых кристаллах и резало до обильных слез глаза, и так странно было, обернувшись, видеть собственные следы, тянущиеся цепочкой, нарушавшие гармонию бесконечного блистающего белого... Дийк говорил, и собственная речь повергла его в состояние транса. Он вновь видел все, о чем рассказывал, ощущал дивный запах странных океанских созданий, и привкус терпкой зелени на губах под кронами тысячелетних вязов в священной роще, и душную трясину разноцветных болот, и потусторонний холод горных вершин. Когда он замолчал и включился в реальность, обнаружил, что слушают его уже двое. Даже трое - если считать растянувшегося под лавкой Гоа, озадаченно пялившего на хозяина золотые глаза и в непонятном волнении подергивавшего лапами. Наки уже не лежала, а сидела, завернувшись во что-то яркое, вроде лоскутного одеяла, и медленными глотками тянула горячий настой из глиняной кружки. Старик сидел рядом и, приобняв ее за плечи, поддерживал кружку ладонью. - Я и не знала, что ты так умеешь. Что в тебе есть такое! - Ее голос звучал слабее обычного, но несравненно бодрее, чем накануне. - Я и сам не знал. Промир отвернулся от их глаз, чувствуя себя опустошенным. Словно он не просто вспоминал, а долго и последовательно освобождался от чего-то. - А какие у тебя еще есть скрытые достоинства, о которых я не |
|
|