"Вирджиния Спайс. Тень луны" - читать интересную книгу автора

так заполнены переживаниями, что Жоан чувствовала себя усталой, подавленной
и несчастной. Она успокаивала себя, пытаясь заглушить чувства утраты и
безысходности. Жоан легла в постель с мыслью, что вряд ли уснет, но уже
через несколько минут спала.
Девушка проснулась рано, и первой пронзившей ее мыслью было, что матери
нет. С перламутрового неба стекал рассеянный свет, и Париж в этом свечении
походил на рифовый остров. Шум города стал приглушенным, словно каждый звук
наталкивался на гибкую преграду воздуха.
"Как справиться с горем? Где искать утешения? - спрашивала себя Жоан. -
И я опять буду ходить по весеннему Парижу, его улицам и цветным площадям, и
жизнь моя вновь будет продолжаться? Да, будет продолжаться, но уже без
мамы".
Жоан вспомнила о письмах матери. Пачка, перевязанная голубой лентой.
Тайная и вечная любовь Констанции. В этом было ее утешение и счастье. Только
тот, кто одинок и любит, сумел бы понять это. Жоан положила на колени письма
и долго с нежностью смотрела на них. В памяти всплыло бесконечно дорогое
лицо с тонкими морщинками и серыми печально-удивленными глазами.
- Как же мне не хватает тебя, мама! - громко вскрикнула девушка. И
слезы, горькие и обильные, неудержимо полились из ее глаз.
Наконец успокоившись и взяв в руки конверт, Жоан прочла на нем адрес.
- Это недалеко отсюда, - прошептала она. - Мы столько лет жили почти
рядом и ничего не знали друг о друге.
Жоан вышла на улицу, вдохнула свежий влажный, воздух. Теплый ветер
растрепал ее волосы. Апрельский звенящий день принял ее в свои объятия.
Солнца на небе не было, но улицы пестрели яркими, ликующими красками
весенних кафе. Она услышала голоса прохожих, выкрики газетчиков, привычный
шум экипажей, звонки трамваев и почувствовала огромное облегчение. Девушка
шла по весенним парижским улицам и думала о том, что жизнь подобна
бесконечной реке.
За крытым рынком тянулся ряд магазинов, а дальше светилось кафе
"Исландия". Жоан вошла в него и села за столик у окна, глядя на оживленных
парижан. Кофе приятно пах дымом. Мостовая блестела, как лакированная, и на
вуалях дам бисером оседал сырой воздух. Через стекло кафе ей ласково
улыбнулся идущий мимо полицейский; вдали на углу улицы стоял шарманщик в
старом кашне и крутил ручку ящика, из которого доносились протяжные,
грустные звуки.
Наступал вечер. Жоан все сидела на террасе за столиком. Она думала о
родителях, об их странной судьбе. Все происходит по воле человека. Он сам
выбирает, как ему жить. У Констанции и Виктора - своя, неповторимая жизнь.
Все, что им было отпущено, свершилось.
Теплый влажный ветер усилился. С запада бежали облака и сталкивались
над Триумфальной аркой. Вдоль Елисейских полей зажглись цепочки фонарей.
Свет их искрился в легком вине Прованса, и Жоан прикрыла бокал ладонью.
Кончился день. Девушка провела его наедине с Парижем, со своими мыслями
о жизни, о родителях. Из-за столика она поднялась с уже готовым решением.
Жоан взяла экипаж и назвала адрес.
- Хорошо, мадмуазель, - кивнул извозчик.
Экипаж катил по черным мостовым. Жоан подставила лицо ветру, вдыхая
аромат весеннего города. С площади Этуаль поднимался утренний туман, Париж
просыпался.