"Уэн Спенсер. Глазами Чужака ("Укия Орегон" #1) " - читать интересную книгу автора

носом. И что он сделал? Ничего!
- Это твое доказательство?
- Нет. - Они продолжали ходить вокруг Укии. - Вот мое доказательство.
Он знал, зачем мы пришли. Увидел нас и сразу все понял - и испугался,
конечно. Но стал он просить о милости? Просил оставить ему жизнь? Нет. Он
думал только о своем напарнике. Мы все знаем, что сделал бы Гекс! Мы видели
его дела отсюда до Орегона. В этом парне нет ничего от Онтонгарда, ты ошибся
в нем.
- Ребенок! Парень! Ты знаешь, сколько ему лет.
- Да посмотри ты на него! Посмотри! - заорал Ренни, выбрасывая в
сторону Укии негнущийся от гнева палец. - Он ребенок, может быть, подросток,
но еще не взрослый. Все еще неуклюжий, и кожа слишком гладкая. Он достигнет
нормального веса и роста через много лет, а пока он ребенок. Волчонок Стаи!
Я знаю, чего Прайм опасался в этом ребенке, мне об этом кошмары снятся с тех
пор. как я в Стае. Но это не он.
Укия внутренне съежился от картины, которую нарисовал Ренни, "Да о чем
они говорят?"
Как только Укия начинал их понимать, разговор снова уходил куда-то в
сторону.
- Я не позволю ему жить, - четко сказал Койот. - Живым он отсюда не
выйдет.
- Койот! - Хеллена тоже была непреклонна. - Тронь его без нашего
согласия, и тебе конец. Мы чуем его страх и не дадим его в обиду.
- Ты моя Тварь!
Разговор снова ушел в неожиданную сторону.
- И знаешь, - прорычала она, - иногда я готова горло тебе за это
разорвать.
- Значит, вы готовы рискнуть всем из-за трусливого щенка?
- Во-первых, он из Стаи. - Это уже Ренни. - Мы проверим его, как
всякого нового члена. Пройдет испытание - останется жить, не пройдет -
умрет. Стая делала так всегда.
Предложение встретили одобрительным ревом. Койот зарычал, потом кивнул:
- Так тому и быть. Хеллена, ты в этом лучше всех. Давай.
Она отдала свой дробовик Ренни и подошла к Укии, беспомощно
распростертому на полу. Он смотрел на нее, стараясь не выказывать страха.
Хеллена схватила его за плечи и помогла снова встать на колени; он думал,
она снимет наручники, но руки его остались скованными. Убедившись, что он
сидит устойчиво, она взяла его за подбородок правой рукой, подняла его
голову и заглянула прямо в глаза.
- Сделай глубокий вдох, - скомандовала она, смахивая челку с его глаз
левой рукой. Ее темные глаза смотрели прямо в его, волосы струились по
плечам. - Еще раз.
Они вместе вдохнули и выдохнули. Укия почувствовал, как его лоб что-то
щекочет, словно там сидит паук; он подумал, что это левая рука Хеллены, но
ею она поддерживала его голову снизу.
- А теперь будет больно.
Сказать "больно" - значит не сказать ничего. Щекотка превратилась в
острейшую боль и врезалась в череп, словно раскаленный нож. Укия закричал и
дернулся, но руки Хеллены держали крепко, а глаза не отпускали его глаз. Он
даже не мог их закрыть, не мог смотреть в сторону. Боль достигла дна,