"Александр Спешилов. Бурлаки" - читать интересную книгу автора

- Я буду...
- Сорокин Трофим!
"Как, - подумал я, - будет выкручиваться старшина за своего двухлетнего
внука?"
- Здесь я! - басом ответил Вахромей Пепеляев...
Комиссия составила акт, по которому выходило, что команда налицо,
карчеподъемница готова к буксировке.
Вечером в затон тихим ходом вошел буксирный пароход "Орел" и пристал к
нашим посудинам.
- Здорово, ребята! - поздоровался с нами капитан "Орла". - Доброго
здоровья, Василий Федорович... У меня приказ взять тебя на буксир до самого
Кая. Одно плохо - вода велика. Недели две прошлепаем, не меньше. Мы выкачали
якоря, вытянули с берега чалки.
- Ну, с богом...
Пароход взял нас "под крыло" и вывел из затона. На плесе отошел от
карчеподъемницы и уже на вытянутом буксире потянул ее вверх по реке.
Раздался свисток на молитву. На пароходе закрестились лоцман, капитан,
а у нас - Сорокин. Стоя на коленях, молился Спиря Кошелев, за его спиной
гримасничал старший матрос, а нас разбирал смех. Сорокин положил последний
поклон, пригрозил:
- В тартарары вас, нехристи окаянные...
На корме у нас сидел новый вахтенный чувашин Максим и вслух думал о
своей родине:
- Васька-Сурск хорош, а город Чуксар всем городам город. Хлеба-ту,
лыка-ту, мочала-ту, лаптей-ту, церквей-ту, едри твою мать!
На носу брандвахты собрались матросы. Спиридон Кошелев вытащил старую,
с заплатанными мехами гармошку. Заиграл "Стеньку Разина". Андрей Заплатный
затянул:

Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны...

Песню подхватил хор. Пели так, что возникал перед глазами, как живой,
сам Степан Разин. Так и казалось, что из-за острова вот-вот выплывут
острогрудые "Стеньки Разина челны".
Пели с воодушевлением, страстно, забывая все - и работу, и нужду, и
самого Сорокина с его внуком и карчеподъемницей. Так могли петь только
арестанты да бурлаки.
Наш караван плыл на север, в приуральскую тайгу.

6

В буксировке время проходило медленно и тоскливо. Вставали мы по
привычке в пять часов утра и до обеда слонялись по палубе. В двенадцать
часов кок Катя Панина и вахтенный матрос выносили из кухни железный таз с
варевом из солонины. Мы чинно рассаживались вокруг стола и кто откуда
доставали свои ложки. Старший матрос ударял ложкой по краю таза, и все
набрасывались на еду. Не успеешь оглянуться, как в посудине остается лишь
жижа без единого кусочка мяса.
Я со своей деревенской ложкой первое время жил впроголодь. Катя Панина,