"Микки Спиллейн. Ночь одиночества" - читать интересную книгу автора

которыми он обращался в зал, переполненный людьми. Он говорил твердо и с
горечью, как говорят правые, мудрые люди, обвиняя не правых. С отвращением
и ненавистью судья поведал обо мне как об убийце, достойном кары, но
которому закон сделать ничего не может, поскольку этот убийца работает по
лицензии как частный детектив. Итак, по определению я убийца, но закону не
остается ничего иного, как только погрозить мне пальцем.
К черту, пусть тогда государство уничтожит все оружие... Может, он
думает, что я должен стоять и звать полицейских на помощь, когда какая-то
сволочь готова выпустить в меня пулю?
Если бы все было так просто. Я и раньше проходил подобные процедуры.
Но он разбередил мне душу, и всплыло многое из похороненного и забытого
прошлого. Он не остановился на этом, сорвал с меня покров и оставил нагим
перед самим собой. Ему следовало бы взглянуть вместе со мной на события
пятилетней давности и сказать мне, как следует вести себя на войне, где
царят сила оружия и непристойное удовольствие от жестокости убийства,
санкционированного законом. Да, это был я. И мог бы куда как убедительно
об этом рассказать, если бы заговорил. Там, в джунглях, влажных и темных,
там, на песчаных берегах, пропитанных запахом разлагающихся мертвых тел,
там, среди меркнущих закатов и восходов, исхлестанных пулями, я испробовал
вкус смерти и настолько привык к нему, что уже не смог вкушать плоды
нормальной цивилизации.
Черт, судья достал меня. Он резал меня живьем на куски, пока я не
превратился в ничто, в ком грязи, в подонка. Его кулаки опускались на стол
в такт фразам, которыми он, словно очистительными струями, собирался смыть
меня в водосток вместе с другим дерьмом, оставив наслаждаться жизнью
только хороших и послушных, живущих в чистоте законов.
Однажды я умру, и мир будет награжден моей смертью. Остается только
один вопрос: почему я живу и дышу до сих пор?.. Какое есть оправдание
моего существования, если во мне нет ничего хорошего? Он вернул мне мою
душу со всей накопившейся горечью и тяжестью, ненавистью... Заставил меня
убраться, не дав возможности ответить.
Судья начал читать новое дело еще до того, как я успел дойти до
выхода из зала. Интересное, кстати, дело, но никто не обратил на это
внимания. Все смотрели на меня с таким любопытством, ужасом и презрением,
как смотрят люди на грязное, ужасное, необычное существо в клетке зверинца.
Только в глазах у некоторых я смог различить проблеск участия. Пат
был в зале. Он подбадривающе кивнул мне, давая понять, что все в порядке,
но ведь я был его другом. Однако судья сказал кое-что такое, что Пат и сам
пытался говорить мне много раз. Там был также и Питер, слишком старый,
чтобы гоняться за горячими новостями, и подбирающий их в зале суда. Он
помахал мне с выражением участия. Питер был циником и любил парней такого
типа, как я. К тому же я подкинул ему материал для нескольких историй.
Вельда. Очаровательная Вельда. Она поджидала меня у двери и, когда я
подошел к ней, подставила губы для поцелуя. Десятки глаз, следящие за
мной, мгновенно перекинулись на красавицу в коротком облегающем костюме,
реагирующем на каждое движение ее великолепного тела. Глаза всех
оценивающе пробежали по ее роскошной фигуре и остановились на лице,
красота которого могла удовлетворить самый изысканный вкус. Она слегка
откинула голову, тряхнув своими стриженными под мальчика волосами, и
послала такой взгляд всем этим добропорядочным господам и седовласому