"Микки Спиллейн. Ночь одиночества" - читать интересную книгу автора

Затем Глэдоу обошел комнату, представляя каждого из присутствующих
мне. С каждым я здоровался за руку, пытаясь изображать улыбку, но думаю,
что у меня она плохо получалась. Мы выпили еще по чашке кофе и покурили,
прежде чем Глэдоу взглянул на часы, и я почувствовал, что у него есть ко
мне еще вопросы. Он спросил:
- Вы довольны тем, как работают у нас здесь люди, товарищ? Не хотели
бы посмотреть наши документы?
Я нахмурился, чтобы скрыть удивление, но он понял это по-своему.
Брови его поползли вверх, он осторожно улыбнулся.
- Нет, товарищ, не письменные документы. Здесь, на базе, у нас есть
специалисты, которые держат все документы здесь. - И он постучал пальцем
себе по голове.
- Замечательно, - ответил я. - А что случится, если они вдруг
заговорят?
Глэдоу был немного озадачен моим вопросом, заставшим его врасплох.
- Очень интересно, товарищ. Да... А кто, собственно, может заставить
их говорить? Здесь у нас есть преимущество. В этой стране не применяют
силу. Так называемая третья степень допроса забыта. Даже правда теряет
свою силу, если сказана под угрозой пытки. Глупцы, полные глупцы, им не
хватает ума надлежащим образом править страной. Когда партия придет к
власти, все будет иначе, так, товарищ?
- Конечно, все будет совсем по-другому, - ответил я. Глэдоу
удовлетворенно закивал головой.
- Может, вы хотите посмотреть что-нибудь специальное? - Он заметно
повеселел.
- Нет, не надо. Достаточно того, что я в общем увидел, как вы
работаете. - Я поглубже затянулся и выпустил клуб дыма прямо ему в лицо.
Он воспринял это как должное.
- Значит, вы укажете в вашем отчете, что у нас все нормально?
- Разумеется, вне всякого сомнения. - Послышался вздох облегчения, и
в его взгляде поубавилось страха. Девчушка Камисоле нервно захихикала.
- Тогда позвольте мне повторить еще раз, что мы глубоко ценим ту
честь, которой мы удостоены вашим визитом, - сказал Глэдоу. - С тех пор
как неожиданно и безвременно наш бывший товарищ ушел из жизни, мы
чувствовали себя напряженно. Вы, конечно, понимаете, как мы могли себя
чувствовать. Для нас было большим облегчением узнать, что он не был
опознан и не установлена его связь с партией. Даже газеты в этой стране
глупые.
Я вынужден был опустить глаза, чтобы он не увидел в моем взгляде
ненависти. Я готов был убить этого ублюдка, его жизнь висела на волоске, а
он даже не подозревал об этом. Я повернул голову и посмотрел на настенные
часы. Было около полуночи, я пробыл здесь уже достаточно долго. Поставив
пустую чашку на стол, я направился к двери. Они даже не могли приготовить
хороший кофе.
Все члены группы уже разошлись, в комнате остался только фотограф,
который укладывал микрофильмы в металлическую коробочку, и девчонка,
сжигавшая бумаги в специальной корзине. Я не стал присматриваться к их
лицам и забивать свою память, слишком много их развелось за последнее
время. Глэдоу надеялся, что я пожму ему руку, но я держал руки в карманах.
В это время я услышал, как открылась внешняя дверь и голос девушки за