"Брайн Стэблфорд. Центр не удержать ("Битва за центр" #3)" - читать интересную книгу автора

интересом. Он был слегка похож на Джона Финна, но сходство было поверхностным.
Он был значительно выше и куда привлекательнее. Помимо хитрого выражения,
свойственного моему недругу, в его лице была некая самоуверенность -
властность, предполагающая аристократизм. Последний потомок жалкого рода
Финнов никогда бы не смог придать своему лицу такое выражение.
Тут он улыбнулся жесткой, отвратительной улыбкой, напомнившей мне Амару
Гююра.
- Я вас не знаю.
Чувствовал я себя ужасно. Если бы в этот миг я решился взглянуть на себя,
то наверняка увидел бы тряпье и клочья гниющей плоти. Теперь они точно
одержали верх. Я больше не был закодирован языком арканов.
- Нет, мистер Руссо, - ответил он сладким голосом, который странным
образом не вязался с его зловещей внешностью. - Вы не видели меня раньше
никогда, даже во сне.
Тем не менее я такой же плод пашен фантазии, как и все остальные. Моя
внешность дарована мне нами.
Не зная, что ответить, я промолчал. Не было уверенности, что игра
продолжается, а причин его разговорчивости перед моей казнью не находилось.
- Это наш дом, - сказал высокий. - Это наш мир. У вас есть власть в нем,
но вы не знаете, как ею пользоваться. У вас нет шанса выжить. Хотите верьте,
хотите - нет, но мы не желаем вам зла. Мы воюем не с вами, мы просто делаем
то, что должны. Воспринимайте это как сон, мистер Руссо. Боль, от которой
страдаете вы сейчас, это не боль вашего тела. Это так, преходящее.
Бывает - спящий вот-вот готов проснуться, но все еще не просыпается. И
когда сила возвращающегося сознания вторгается в сон, она может управлять им.
Как я желал, чтобы такой миг наступил именно сейчас! Как я хотел изменить хоть
что-нибудь в застывшем узоре событий, но не мог даже шевельнуть рукой. Я
замер, как те несчастные в лесу, и мог только смотреть по сторонам.
Я заметил, что мы находились в городе, построенном из серого камня и
белого мрамора, пышущих жаром под лучами огромного солнца. Здания с высокими
арками и мощными колоннами вздымались ввысь. Их фасады были украшены
батальными сценами. Сам же я стоял на возвышении примерно в половину
человеческого роста посреди огромной площади, запруженной людьми. Шум и толчея
стояли немыслимые. Я не понимал слов, произнесенных на чужом языке. Не все
смотрели на меня, но я чувствовал, что нахожусь в центре внимания, словно
пленник, выведенный к столбу на позор и казнь. Сюда меня должны были доставить
- живого или мертвого, - и здесь я должен выслушать свой приговор.
Архитектура города была выужена из моего сознания, из моих зыбких
представлений о древних городах, основанных на фильмах об античности, а не на
истинном знании. И было вполне уместно, что я, претендующий на божественность,
выслушаю приговор судьбы на площади города, рожденного воображением
полузнайки. Мой двойник не способен был создавать высокохудожественные сны,
претенциозная посредственность окружения удручала меня.
Удивительно, но мне страшно захотелось получить отпеты на некоторые
вопросы, хотя я понимал, что унесу эти вопросы с собой в небытие.
Я взглянул богочеловеку в лицо так же, как смотрел на Омару Гююра, и
спросил:
- Скажи мне, частью чего я являюсь? Чего я должен был достичь? Почему вы
так стараетесь остановить меня? Он криво ухмыльнулся.
- Не старайся понять это. - И тут же добавил: