"Майкл Стэкпол. Крепость Дракона ("Война темной славы" #2) " - читать интересную книгу автора

Ну-ка сунься,
Не отдам!

Губы Ворона тронула чуть заметная улыбка.
- Пойдем, Уилл.
Седовласый пошел вслед за Уиллом, но подросток понимал: Ворон сделал
это не из предосторожности. Вор усмехнулся, зная, что при первой возможности
мог бы дать деру, хотя боль, пульсирующая в колене, ясно говорила, что
далеко бы он не убежал. Кроме того, мужчина сказал что-то о еде. Если же он
сейчас явится к Маркусу, мокрый, побитый и с пустыми руками, то у него и
второй глаз закроется. Так что лучше выбрать полный желудок.
Бархатный мешочек согрел ему руки, и Уилл задумался о словах Резолюта.
Пока он не увидел лист и не притронулся к нему, Уилл считал, что поставил
перед собой достойную цель - стать королем Низины. Но когда воркэльф взял у
него кошелек, он ощутил вдруг страшную внутреннюю пустоту и в этот момент
осознал, что сама судьба назначила ему украсть этот лист. Какая именно тут
была цель - неясно, и все же парень нутром чувствовал: все это неспроста и
ему предназначено свыше эту цель осуществить.
Такие мысли бродили у него в голове, пока Резолют вел их к харчевне. По
сравнению с другими тавернами ворков выглядела она вполне пристойно. Уилл
припомнил, что когда-то пытался сюда проникнуть и на него вылили ведро с
помоями. Когда посетители вошли в помещение, зеленоглазый буфетчик бросил на
Уилла возмущенный взгляд, но тут же лицо воркэльфа осветилось смущенной
улыбкой: он заметил, что следом за подростком вошел Ворон.
Ворон снял плащ и повесил на крючок. Седые волосы его заплетены были в
толстую косичку, перевязанную кожаным ремешком и украшенную яркими перьями.
Густая борода и усы не могли скрыть тянувшийся по щеке старый шрам. Другой
шрам, прорезав лоб, исчезал в волосах. За исключением промокших от дождя
плеч, куртка его из оленей кожи была светлее темно-карих глаз. Меч - с
медным эфесом, заканчивающимся большой прямоугольной головкой. Один кинжал
на правом бедре, другой - засунут за голенище левого сапога, а последний
(если Уилл ничего не пропустил) спрятан в чехле на правом рукаве.
Уилл никак не мог определить возраст Ворона. Он казался ему древним
старцем (наверное, не меньше сорока), хотя в окруженных морщинками глазах
светился огонь, как у молодого. На щеках и на носу, на лбу и на ушах
множество разнообразных порезов. Правда, на человека, проводящего время в
тавернах, рассказывая о боевых ранениях, он не походил.
То, как Ворон шел по улице, и удар, которым он свалил Хищника, вызвали
у Уилла предположение, что человек этот не так уж и стар, как это ему
поначалу показалось. Однако в жизни он повидал немало. Должно быть, подумал
парень, человеку этому выгоднее, когда его принимают за старика. Но Уилла не
проведешь.
Уилл вздрогнул, но не потому, что замерз. Разговор, шедший
по-эльфийски - вор ничего в нем не понял, кроме разве одного-двух
ругательств, - вдруг замер. Он увидел, как две дюжины воркэльфов уставились
на Ворона - кто с дружеским, а кто с почтительным выражением. В глазах
некоторых из них заметен был страх. Они стали перешептываться, и в
тарабарском их языке Уилл уловил имя.
Ворон Кедина.
Подросток снова повернулся к Ворону: