"Иван Фотиевич Стаднюк. Война (книга 3)" - читать интересную книгу автора

Иван Фотиевич СТАДНЮК

ВОЙНА

Роман


К Н И Г А  Т Р Е Т Ь Я

________________________________________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
________________________________________________________________


1

Алесю Христичу казалось, что никогда и не было у него тех давних
безмятежных дней сельской жизни с петушиными перекличками в сонливые
рассветы, с тихими утренними хлопотами матери у печи, с холодным росным
серебром на лугах, с веселыми песенными вечерами... Дослуживал он свой
срок в армии, из последних сил томился по дому, по родному селу, по тем
далеким и спокойным дням, как вдруг вломилась в жизнь война. И будто
солнце в груди погасло: окутались мраком все мечты и надежды.
Совсем ведь недавно лютует война, но все, что было до нее, чуть-чуть
брезжит в мареве усталой и оглушенной памяти. Были у него отец и мать,
сестра Варя, было село Иванютичи над тиховодной Свислочью. А теперь
Белоруссия под врагом, родное село сожжено немцами, обитавших в нем людей
разметало по свету. Одних, кто помоложе, подхватила прокатившаяся лавина
фронта, другие подались в партизаны, а кое-кто успел, наверное, вырваться
на восток и затеряться в безбрежье воюющей России.
Когда его полк поднялся по тревоге и в железнодорожных эшелонах
направился из-под Смоленска на запад, в Белоруссию, Алесь надеялся, что
там, у границ, они с ходу разобьют врага и потушат войну. А получилось -
страшнее страшного. С тяжелыми боями и потерями стал откатываться полк на
восток по родным Алесю местам. Лучше было бы не видеть того, что он видел:
спаленные и безлюдные Иванютичи, в синем пепле головешки, оставшиеся от
отцовской хаты посреди изрытого воронками, с порушенными изгородями
подворья - будто замордованного насмерть и раздетого догола...
Месяца не прошло с тех пор, но на войне, когда каждый день смерть
витает вокруг тебя, неделя кажется вечностью. За это время будто все
истлело в Алесе, все внутри переплавилось в тоску, в черную ненависть. И
там, у своей сожженной, осиротевшей хаты, он словно сразу повзрослел на
десяток лет, а сердце, кажется, навсегда оглохло к радостям, красоте. О
фашистах думал с кипящей в груди яростью и ощущал нервный зуд в руках,
когда брал мину и опускал ее в пасть миномета... Сколько за эти страшные
недели кинул он в ствол мин! Сколько раз его миномет огнем и железом