"Иван Фотиевич Стаднюк. Следопыты " - читать интересную книгу автора

чем-то переговаривались, видел, как "летчик-лейтенант" вытащил из
солдатского вещмешка два небольших зеленых ящичка, установил их на земле на
двух поленьях, надел наушники. Над одним из ящичков взметнулась вверх
короткая металлическая тросточка-антенна. "Рация", - догадался Дмитрий.
Рядом запылал небольшой костер. Над ним, на перекладинке, установленной
на две воткнутые в землю рогульки, повесили котелок с водой, принесенной из
недалекого ручья.
Рация, которую развернул "лейтенант", шипела, попискивала. "Лейтенант"
поднес ко рту круглый, черный, похожий на наушник микрофон и вполголоса
начал передавать цифры: "Двенадцать - восемнадцать, сорок восемь - пятьдесят
шесть, тридцать - ноль девять..."
"По-русски дует, гад, - подумал Дмитрий, - под наших работает, чтоб не
засекли".
В это время другие лазутчики молча лежали на куче еловых веток,
отдыхали.
"Лейтенант" на минуту затих, что-то торопливо записывая в блокноте.
Потом, обратившись к долговязому, что-то сказал ему. "Ефрейтор" торопливо
вскочил на ноги, поежился и подошел к Кедрову. Расстегнул его шинель на
груди и начал выгребать из карманов гимнастерки документы. Вот в его руках
оказалась солдатская книжка Кедрова, письмо от отца, вырезка из газеты, в
которой рассказывалось о знакомом Дмитрию снайпере. И, наконец, последнее -
бережно завернутый в прозрачный целлофан комсомольский билет.
Увидев в руках врага серую книжечку, Дмитрий вскинулся всем телом,
пытаясь освободить от веревок руки и ноги.
"Ефрейтор" с силой ударил Кедрова ногой в живот. Боль на мгновение
заслонила все другие чувства. Но лишь на мгновение. Сейчас, когда у него
отняли комсомольский билет, солдатскую книжку, Дмитрий взаправду поверил,
что все это не кошмарный сон, каждой клеткой своего тела ощутил нестерпимую
душевную боль. Нет больше Дмитрия Кедрова - солдата Советской Армии, члена
Ленинского комсомола. Есть пленный Кедров, оторванный от Родины, комсомола,
армии. Дмитрию вспомнилось, как совсем недавно - полгода назад - в разгар
битвы за Москву, ему вручили комсомольский билет. Это было перед атакой.
Помощник начальника политотдела по комсомолу, всем известный в дивизии
капитан Иволгин, передавая Дмитрию эту заветную книжечку в серой обложке,
сказал:
- Теперь вы комсомолец. Никогда не забывайте об этом.
"Нет, никогда не забуду! - подумал Дмитрий, глядя, как "лейтенант",
перелистывая его документы, заглядывает [187] в блокнот и подносит к губам
микрофон. - Не забуду! И никакой я не пленный, пока на нашей земле. А к себе
не уведут, не дамся..."
"Лейтенант" что-то крикнул "ефрейтору". Тот снова подошел к Кедрову и
спросил:
- Отвечай коротко: из какого полка, дивизии, покажи, где находится штаб
дивизии? - И долговязый сунул к глазам Кедрова развернутую топографическую
карту.
- Иди к черту! - крикнул Дмитрий и в бессильной злобе плюнул на карту.
"Ефрейтор" невозмутимо вытер плевок о шинель Кедрова и снова с размаху
ударил связанного солдата ногой в живот. Потом, обращаясь к "лейтенанту",
что-то спросил по-немецки.
"Лейтенант" махнул в ответ рукой и начал складывать в вещмешок рацию.