"Роберт Лоуренс Стайн. Как мне досталась сушеная голова" - читать интересную книгу автора

Меня трясло. Несмотря на то что и ночью жарища стояла несусветная, меня
знобило.

От порыва ветра листья на деревьях захлопали, ветки согнулись и
зашептали.

Да, джунгли живые, понял я.

Вокруг неумолчно трещали всякие насекомые. Толстые большие листья
шелестели и поскрипывали. Было слышно, как бежит по земле какой-то
четвероногий житель джунглей.

- Аа-уу! Аа-уу!

Что это такое?

Не отдавая себе отчета, я прижался к невысокому дереву. Я стоял не
дыша, прислушиваясь.

Зверь приблизился? С низких ветвей свисали гроздья листвы, образуя
что-то вроде естественной пещеры. Здесь я в безопасности, убеждал я себя, и
могу присмотреться. И вдруг под этим шатром из веток и листвы я и в самом
деле почувствовал себя безопаснее. Выключив фонарь, я присел на землю,
прижавшись спиной к стволу, и смотрел, как сквозь густую листву проникала
узкая полоска лунного света, отчего листья казались серебряными. Дышать я
старался спокойно и размеренно.

Немного успокоившись, я сразу почувствовал, как устал. Дремота
навалилась на меня, словно теплое толстое одеяло. Я громко зевнул. Веки
налились свинцом. Я из последних сил боролся со сном, но это было выше моих
сил. Прижавшись затылком к стволу, я погрузился в крепкий сон под
аккомпанемент ночной песни джунглей. Мне снились сушеные головы. Дюжины
сушеных голов с фиолетовой или зеленоватой мягкой кожей, с черными
светящимися угольками глаз и черными иссохшими губами, искривленными в
злобном крике.

В моем сне головы парили в воздухе и плясали, перелетали с места на
место, словно теннисные мячи. Они налетали на меня, стукались мне о грудь,
отскакивали от моей головы. Но я не чувствовал ударов. Они летали и
подпрыгивали. А затем иссохшие губы приоткрылись, и они начинали петь хором.

- Живей, Марк, живей!

Вот какая это была песенка. Пели они хриплыми скрипучими голосами. Так
шелестит осенью листва деревьев, когда ветер пробежит в кронах.

- Живей, Марк, живее! - Вот такая ужасная песенка, от которой кровь
стынет в жилах. - Живее, Марк, живее!