"Илья Стальнов. Последний госпитальер " - читать интересную книгу автора

собеседника широтой своих знаний, а и заворожить тонкими психологическими
этюдами, которые, если вдуматься, помогали человеку не только понять самого
Кондратьева, а и глубже познать самих себя. Да, профессор видел людей, с
которыми общался, что называется, насквозь, и в этом не было и грана
преувеличения.
Филатов, например, ощутил на себе влияние профессора с первых минут
общения, когда только прибыл в лагерь экспедиции, разместившийся в довольно
уютном местечке между тремя живописными холмами, сплошь покрытыми зарослями
тропической растительности. Оттуда было рукой подать до океанского
побережья, к которому вело узкое ущелье с петлявшей по нему горной
речушкой, несшейся между высокими горами с изрядной скоростью.
- В этих горах мы кое-что обнаружили, - рассказал Кондратьев, вводя в
курс дела вновь прибывшего сотрудника. - В свое время один
спелеолог-любитель обследовал пещеры, о которых давно знают местные жители
и считают их дьявольскими, поскольку оттуда часто не возвращаются люди. Но
наш спелеолог вернулся и рассказал всем, что обнаружил глубоко в пещере
настенные рисунки, изображавшие необычных животных. А дальше... Он
утверждал, что они преследовали его.
- Ужас пещер. Явления далеко известные. В пещерах иногда возникают
явственные галлюцинации.
- Мы тоже так думали. Произвели соответствующие исследования.
Проверили при помощи гипнометодик... Нет, уважаемый, это все было в
реальности. Я, честно говоря, заинтересовался Ботсваной и ее пещерами
только после непосредственной встречи с тем самым спелеологом. Он вручил
мне странные шарики, сделанные из неизвестного материала. Подобные шарики я
находил в раскопках на планете Аравия, которой занимался длительное время.
Этот факт и сподобил меня решиться на организацию экспедиции на Ботсвану...
Еще Кондратьев поведал Филатову о том, что терпеть не может людей
спокойных и самоуверенных.
- Хочу сразу расставить точки над "и", чтобы между нами не было
недомолвок и непонимания, - продолжал Кондратьев. - Я считаю, что Вселенная
полна смысла и значения, доступных только пытливому, беспокойному уму.
Только с такими людьми мне удается сработаться. Если вы собираетесь достичь
чего-то в нашем деле, то поверьте в себя, в свое собственное маленькое "Я".
Никакого самодовольства и самоуспокоенности!
Казалось, что профессор перепрыгивает с пятого на десятое, говоря то
об одном, то о другом. Но при более серьезном размышлении Филатов пришел к
выводу, что Кондратьев близок ему по духу и по своим взглядам на жизнь и
что работать рядом с таким человеком - одно удовольствие.
- Можно взглянуть на находки экспедиции? - спросил Филатов у
профессора Кондратьева в конце первого дня их совместной работы, при этом
он надеялся хоть что-нибудь узнать, увидеть из того, за чем гонялись
аризонские головорезы, прибывшие на Ботсвану раньше его.
- Кое-что мы нашли, - улыбнулся Кондратьев, провожая Филатова в
центральную палатку, прикрытую от чужих глаз непроницаемым силовым полем. -
Подождите меня здесь, поскольку охранное устройство рассчитано только на
мое биополе...
Кондратьев скрылся в палатке, но скоро вернулся, неся в руках два
предмета, похожих на сброшенные хитиновые покровы двух гигантских жуков,
переливавшихся в лучах закатного светила всеми цветами радуги.