"Илья Стальнов. Последний госпитальер " - читать интересную книгу автора

Замойски, как хищные птицы, едва не касаясь его гравилыжами. Они ничего не
соображали. И соображать не хотели. "Кайф - это насилие".
Восемь человек и два пистолета. Бог ты мой, прикинул Замойски, они еще
не знают, на кого наткнулись. Лишь бы время встречи не пропустить. Надо
заканчивать с ними быстрее.
Главарь "плоскунов" - детина лет сорока пяти с возвышающейся на метр
копной светящихся волос, заложил вираж и едва не скользнул по плечу
Замойски. Лыжи двигались все медленнее, видимо, компания решила перейти к
активным действиям. Три девчонки и пять парней визжали все громче.
"Опасность в парке - двадцать девять единиц", - захлебывался
"хрустальный глаз".
Замойски рассчитал траекторию движения. Ловким движением руки он
подцепил лыжу главаря, и тот рухнул на мягкую траву с двухметровой высоты,
выронив пистолет. Не прекращая движения, Джон подпрыгнул, ногой зацепил
лыжу, на которой стояла девчонка с пистолетом, и одновременно плечом снес
третьего "плоскуна" с оружием. Последний пистолета не выпустил. Упав, он
хотел было направить его в сторону противника, но Замойски небрежным
взмахом ноги рубанул его каблуком по голове. Пусть отдохнет в
реанимационном контейнере.
Главарь, позабыв о пистолете, вскочил и выхватил вибронож.
Черт, опоздаю, подумал Замойски. Сделал ложный выпад. Главарь отпрянул
и получил уже настоящий удар кулаком в челюсть. Челюсть треснула, ломаясь в
двух местах. В реанимационный контейнер! Кто еще желает?
Больше в контейнер не желал никто. С визгами "плоскуны" разлетались.
Они издавали вопли ужаса и радости. Развлечение им пришлось по душе. Пусть
жертвами стали их приятели, но все равно зрелище было достойное. "Кайф -
это насилие!"
Замойски перевел дыхание и посмотрел на часы. Может еще успеть...
Трансвестита по кличке Фита Замойски приметил у бара "Дальний Запад",
приютившегося в глубине СТ-проекции, изображавшей падающую десятибалльную
океанскую волну... Впрочем, СТ-проекцияли? Замойски коснулся рукой
поверхности и ощутил воду.
Фита стоял рядом с тремя "девочками" (или мальчиками - кто их разберет
теперь) под волной. Здесь собрались "съемные" - те, кто пришли отдаться
ради удовольствия. Настоящие жрицы любви обитали с другой стороны бара -
под шестиметровым индейским барабаном, по которому беззвучно колотили
палочки.
"Нежный проспект" хотя и меньше всего походил на проспект в
общепринятом смысле этого слова, но свое название оправдывал он был центром
телесных увеселений. Хотя тут имелись и залы с нейроактиваторными
возбудителями, и садомахи - на компанию или в одиночку, но все-таки главным
предназначением этого места было удовлетворение телесных потребностей. Все
прогнозы об отмирании секса после изобретения нейростимуляторов,
воздействующих непосредственно на центры удовольствия, и сенсориков не
оправдались. Все равно людей тянуло к противоположному полу или к своему
собственному, а то и вообще к существам без пола - дело вкуса. Так что
"Нежный проспект" пользовался популярностью. Сюда приходили позабавиться с
представителями древнейшей, но так и не сдавшей свои позиции профессии, но
можно было и просто познакомиться с кем-то. Это место было идеальным для
встречи с агентурой. Здесь было много всякой всячины, был такой