"Илья Стальнов. На острие иглы" - читать интересную книгу автора

- Помогите, Густав! Меня ранили... Я... Я умираю... - прошептал я,
держась за поручни лестницы.
- О, Господи! - опять воскликнул Бауэр и сделал шаг мне навстречу.
Я оторвался от поручней и готов был обессилено упасть ему на руки, но
тут дверь захлопнулась, и моя ладонь наткнулась на обитую металлическими
полосами дверь.
- Густав, помогите же!... - взывал я.
- Уйди от моего дома! Сгинь, сатана! - В голосе, глухо доносившемся
из-за дверей, ощущалось настоящее бешенство.
Поняв, что мне здесь не ждать помощи, я оторвался от двери и, шатаясь,
поплелся к своему дому. Может, мне стоило постучаться в другое жилище,
закричать, позвать на помощь, но тогда я никак не мог этого сообразить
Мысли путались. Я шел, одержимый болезненным стремлением добраться до своих
ворот.
Как мне это удалось?! Не знаю... Наверное, просто не оставила меня
жажда жизни, которая заставляла всегда биться со смертью до последнего! И
не изменил мне мой ангел-хранитель, которому всегда было со мной немало
работы! Теперь бы еще открыть дверь, сделать перевязку, смазать рану
живительной мазью, секрет которой я привез с берегов Африки. Только вот
хватило бы на это сил...
С трудом я вновь поднялся, цепляясь за забор, устремился к двери. И в
этот миг с невероятной ясностью понял, что открыть замок у меня не хватит
сил и что я так и умру на этой пыльной улице, и меня похоронят на чужой мне
земле. Понял бессмысленность бесконечной гонки за призраком знаний и
приключениями. Смерть ставит точку всему и подводит все итоги. Земля
неуклонно потянула меня к себе, призывая расслабиться, отдаться ей. Я бы с
удовольствием послушался, если бы не понимал, что это навсегда. Но
сопротивляться тяготению планеты уже не мог.

***

Солнце пробивалось сквозь грязное оконце, и его лучи высвечивали
стоявшую столбом в воздухе пыль. Бок ныл и саднил, что само по себе было
признаком благоприятным. Значит, я жив и ничего фатального со мной не
случилось.
- Пришли в себя? Ну вот и славно, - донесся откуда-то сбоку приятный
мужской голос. Со слабым удовлетворением я отметил, что говорили
по-немецки. С трудом я повернул голову и увидел сидящего на скамье
господина лет тридцати пяти. Лицо - приветливое, румяное, волосы - черные,
длинные. Раньше я никогда не видел его. Он улыбался, и эта открытая улыбка
сразу вызывала к нему симпатию и доверие.
- Кто вы? - с трудом произнес я.
- Ваш сосед Ханс Кессель.
- Ханс Кессель, - произнес я, будто пробуя его имя на вкус. Имя было
обычным. И имя было немецким. Возникало ощущение, что я и не уезжал с
родины. Даже на улице меня подобрал соотечественник!
- Ханс Кессель, - повторил он. - Ученый и торговец.
- Вы знаете господина Зонненберг?
- Несомненно... Как я могу не знать его?
- Это хорошо... Как я...