"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

утром, настолько они были приукрашены всякой зеленью, ягодами и густыми
соусами, будто тоже проходили обряд бракосочетания. Появилась и чаша, до
краев заполненная белым вином.
- Не желаете ли, рыцарь, поздравить своего государя и свою
государыню? - иронично улыбаясь, спросил Генрих.
Я встал, поднял чашу. Сердце мое перестало биться, и единственное, что
я мог вымолвить, было:
- Да здравствует император Генрих и императрица Адельгейда!
Тут страшный испуг охватил меня. Я вспомнил, что Адельгейдой зовут
сестру императора, с которой была связана некрасивая сплетня. В ужасе я
вдруг решил, что с перепугу вместо императрицы выпалил имя сестры Генриха и
тем самым оскорбил его и ее.
Но нет, слава Богу, никто не закричал, не разгневался, не выхватил
оружие. Генрих усмехнулся и сказал:
- Какой оригинальный тост! Ну, выпьем же, раз рыцарь настаивает на
том, чтобы мы были здоровы.
Не перепутал! От сердца у меня отлегло. Ну да, действительно, и сестру
императора и его новую жену звали одинаково, и из-за этого совпадения я
только что чуть было не тронулся умом.
Меня заставили осушить чашу до дня. Я мигом запьянел пуще прежнего,
расхрабрился и сказал, что не могу есть свой улов в одиночестве и прошу
отведать моих рыб всех сидящих рядом, хотя бы по маленькому кусочку.
- Ты права, он очаровательный ребенок и действительно похож на
Конрада9,- прошептал Генрих Адельгейде. Я услышал его слова и щеки у меня
загорелись. Он говорил это женщине, которая была со мною одних лет. Да,
конечно, она уже успела побывать замужем, в то время, как у меня еще не
росла борода. Но мне не хотелось лишаться того единственного, что равняло
нас - одинакового возраста. К тому же, подумал я, про меня уже нельзя
говорить: "ребенок", ведь я уже успел утратить девственность.
Тут я повернул голову налево и увидел направленный на меня взгляд
сидящего рядом человека. Это был тот самый Гильдерик фон Шварцмоор, который
позволил себе хихикать во время совершения таинства бракосочетания. Теперь
он смотрел на меня с хитрой улыбкой, будто читал мои мысли и вот-вот
собирался сказать: "Мальчик, ты можешь сколько угодно твердить о том, что,
якобы, утратил девственность, но у тебя на роже написано, что твои
приключения с Катариной в Зегенгейме так ничем и не кончились. И в
Регенсбурге у тебя ничего не вышло с той красоткой, которую у тебя в
последний момент отбил подвыпивший сын маркграфа Клостеринга. Так что,
нечего тут хорохориться, птенчик".
Я снова посмотрел на Гильдерика, он по-прежнему изучал меня взглядом,
нагло усмехаясь. Невольно правая рука моя потрогала рукоять меча.
Пир тем временем продолжался, и обо мне забыли, поскольку начались
забавы шутов.
- Отчего вы так смотрите на меня? - спросил я Гильдерика.
- Вы мне нравитесь,- ответил он.- Пью за ваше здоровье, юноша.
- Что значит "нравлюсь?" - возмутился я.- Извольте объясниться. Я не
потерплю насмешек!
- Цып-цып-цып! - засмеялся Шварцмоор.- Успокойтесь, я не желаю обижать
вас. Я искренне любуюсь вашей непосредственностью. Редко встретишь
человека, у которого настолько все на лице написано. Особенно при дворе.