"Октавиан Стампас. Проклятие ("Тамплиеры" #5)" - читать интересную книгу автора

предложениях его не было ничего фантастического. И я почему-то уверен, что
ильхан меня бы не обманул, возьмись я за это предприятие. Кажется тогда во
мне зародилась эта тяга на восток.
- И что же помешало свершению этого богоугодного дела, Ваше
величество?
Филипп присел на корточки и потрепал пальцем только что посаженый
росток.
- Мечта моя была похожа на это растение. И Ангерран де Мариньи,
впрочем тогда еще не обладавший в своем имени дворянской приставкой,
отсоветовал мне.
- Понятно.
- Вы знаете, святой отец, какие советы действеннее всего?
- Не думал об этом, Ваше величество.
- Те, которых вы не просите. Мариньи как-то в разговоре, в моем
присутствии, но не обращенном ко мне, сказал, что для своего времени уже
походы Ричарда Львиное Сердце были явлением устаревшим. Он разорил страну
дабы прославиться лично. Это не дело государей.
- Возможно, он был прав, - осторожно сказал монах.
- Возможно. Но времена меняются. Никогда нельзя сказать заранее, время
ли сейчас идти на восток или не время. Есть ли страшнее прегрешение, чем
упущенная возможность? Я имею в виду королевские прегрешения. А
Ангерран... - король слегка искривил в улыбке губы - когда-нибудь о нем
скажут, что он опередил свое время. Не обо мне, заметьте, о нем. И мне его
жаль. Что-то есть невыразимо жалкое в этом стремлении опередить время,
подтолкнуть его. Насколько величественнее выглядят те, кто от времени
отставал. Тот же Ричард.
Анри Контский молчал, понимая, что король не нуждается в его
комментариях к своим речам.
- Но со временем понимаешь, что не во времени суть. Простите мне этот
каламбур, святой отец. Отставание от него, и опережение, одинаково неважно.
Как Вам кажется, вы понимаете о чем я говорю?
- Мне кажется, да.
Филипп встал с корточек и помассировал затекшие ноги.
- Тогда, вместе с китайским несторианином прибыл к нам и какой-то
монах, учитель их веры. Не несторианский проповедник, а китаец с бритой
головой. Он неплохо говорил по-французски. Мне довелось побеседовать с ним.
Юношеское любопытство.
- Как же он смог выучить наш язык в тех краях?
- Этого я не знаю, но помню, что он рассказывал поразительные вещи. Не
только о своей вере, но и о востоке вообще. Поразительные по своей
глупости. Так, по крайней мере, мне тогда показалось.
- Вы не могли бы что-нибудь вспомнить из его речений, Ваше величество.
- Очень много лет прошло, но главная мысль довольно проста. Аргументы
забылись, а она сама вот - душа человеческая не умирает.
- То же глаголет и Святая Церковь.
Король поморщился.
- Не спешите, святой отец. То, да не то. Причем, что интересно, китаец
этот рассказывал сие не о своей, желтой, как он сказал вере, она сама меня
нисколько не заинтересовала, а о вере какого-то большого соседнего народа.
Так вот мысль эта вот в чем. Души не просто бессмертны. Они переселяются из