"Октавиан Стампас. Проклятие ("Тамплиеры" #5)" - читать интересную книгу автора

Даже псарня перестала радовать короля. Раньше, в минуты дурного
расположения духа, он отправлялся к своим собакам, рассказывал о своих
неудачах и ему казалось, что они понимают его, по-своему, но именно так как
надо. К тому же, как всем известно, собаки не предают. Королевские
охотничьи звери по праву считались самыми красивыми в этой части суши. То
есть, помимо душевного отдохновения, они даровали его величеству и
эстетическое наслаждение. Филипп Красивый любил красивое. Во всем. И в
отличие, скажем, от своего буйнопомешанного на дорогом цветастом платье
брата Карла, одевался одновременно и строго, и дорого. То есть
по-королевски.
Именно поэтому, хранитель королевской печати увидев в урочный час его
величество не на псарне, а в оранжерее, к тому же облаченным в какое-то
немыслимое рубище, пришел в легкое смятение.
Сопутствовал королю в этой странной прогулке Анри Контский,
высокоученый монах, с некоторых пор приглашенный ко двору. Он считался
прекрасным врачевателем, знал секреты многих корней, трав и минералов.
Новое увлечение его величества многим казалось странным, но никому не
приходило в голову высказать свое мнение по этому поводу вслух. Даже детям.
Впрочем, никого из них давно уже не было в Понтуазе. Всем, кто пожелал
удалиться подальше от отцовского крова, Филипп не стал чинить препятствий.
Когда хранитель печати приблизился, Анри Контский, держа в руках
продолговатый, весь в волосатых шишках корень, объяснял королю его
многочисленные полезные свойства и откровенно любовался этим замысловатым
произведением природы. Монах был еще человеком не старым и потому во
владении своими чувствами не достиг полного совершенства. Глаза его
сверкали, речь сверкала тоже, он был искренне увлечен предметом своего
рассказа. Ногаре поймал взгляд короля и успокоился. Все как прежде, слава
Богу. Глаза его величества были бездонны и безжизненны. Блистательная речь
вдохновенного ученого мужа ничуть не воспламенила Филиппа. Но прерывать ее
течение он почему-то не считал нужным. Хранитель печати остановился в
сторонке, ожидая окончания естественнонаучного урока.
Наконец, увлеченный монах заметил канцлера и, будучи человеком умным,
тут же сообразил, что мешает своим панегириком в честь редкого корня
какому-то важному разговору.
- Дела научные не должны мешать течению дел государственных, - так он
выразился, откланиваясь.
Филипп кивнул. Он оценил деликатность монаха, но, по большому счету,
ему было все равно.
Ногаре приблизился и поклонился. Нужно было с чего-то начать разговор.
Поскольку никакого приятного или хотя бы нового известия у него не было, он
решил начать с комплимента.
- Признаться, Ваше величество, странно видеть вас в обществе человека,
посвятившего себя поиску эликсира здоровья.
- Отчего же, Ногаре?
- Зачем это человеку, который сам по себе является символом всяческого
здоровья.
Король даже не досмотрел в сторону хранителя печати и тому показалось,
что комплимент его не достиг цели.
- Должен вам заметить, господин канцлер, что жизнь природы
организована сложнее, чем мы можем себе представить. И то, что мы считаем