"Октавиан Стампас. Цитадель ("Тамплиеры" #3) " - читать интересную книгу автора

некстати, вспомнил о фонтане посреди сада. В самом деле, откуда на вершине
голой скалы столько свободной воды? Как брать крепость, в которой есть
собственный источник, тем более такую крепость? Но усилием воли он отогнал
эти мысли. Вздор! Ведь и вправду, нет на земле крепостей, которые нельзя
было бы взять.
- Крепость сильна не стенами, а защитниками, - негромко произнес
Синан.
- Доблесть твоих людей известна всей Палестине, - сказал граф,
стараясь, чтобы его слова прозвучали иронично. Старец не мог не знать, что
у его фидаинов в Святой земле, да и на всем Востоке слава отнюдь не
рыцарей, а убийц, - но перед лицом христианского воинства они - горсть.
Многие гордые крепости и богатые города пали при виде креста, не пришло ли
и твое время, повелитель Алейка?
Синан ответил не сразу. Он медленно пошел вдоль крепостной стены к
угловому выступу. Посол невольно последовал за ним, продолжая развивать
свою мысль.
- Сила сарацина в его гибкости и ловкости, но в них же и его слабость.
Ибо гибкий не упорен, ловкий - нерешителен. Христианский рыцарь не только
лишь гора железа, но и гора доблести и духа. Сравни хотя бы наше оружие.
Меч рыцаря прям и победоносен, сабля сарацина изогнута и лукава.
Владетель Алейка добрался наконец до нужного ему места. Треугольный
выступ слегка возвышался над остальной стеной, и стоящий на нем был отлично
виден всем фидаинам, охраняющим эту часть крепости.
- Мне приходилось слышать подобные речи, граф. Поверь, мне есть что
ответить, но я не стану утомлять тебя рассуждениями. У меня есть
доказательства другого рода. Ибо сказано: "Услышанное входит в уши,
увиденное входит в сердце".
С этими словами он обернулся к стоявшему в тридцати шагах фидаину и
провел обеими ладонями по лицу, как будто совершил омовение. Юноша, не
раздумывая ни одной секунды, прыгнул с крепостной стены вниз.
Посол молчал, по выражению его лица трудно еще было сказать, насколько
он впечатлен. Синан повторил опыт, и второй воин в белом тюрбане бесшумно
заскользил вниз. Потом третий, четвертый. Ни один не колебался, более того,
все выполняли приказание кинуться в бездну с видимой охотой.
Закончив демонстрацию Синан, не говоря ни слова, направился в сторону
коридора, который вел со стены в сад с фонтаном. Граф де Плантар не сразу
смог оторвать свои железные сапоги от гранита, и не потому, что они стали
вдруг слишком тяжелы. Его руки сами собой сложились и потянулись к лицу,
повторяя движение Старца Горы. И тотчас он, опомнившись, их опустил,
вспомнив о том, что следует вслед за этим движением. Но, конечно, он зря
волновался. Фидаины этого замка подчинялись приказаниям только одного
человека.
Когда граф спустился в сад, Синан ждал его, держа в руках клетку с
голубями.
- То, что ты видел, это все, что я хотел ответить твоему королю.
Возьми этих птиц. И впредь, прежде чем войти на мои земли, пошли одну из
них, иначе будешь убит по дороге.
Вскоре вслед за этим, наблюдая с башни, как пышно-тяжеловесное
посольство покидает по цепному подъемному мосту замок Алейк, Синан сказал
замершему рядом евнуху Сеиду: