"Октавиан Стампас. Цитадель ("Тамплиеры" #3) " - читать интересную книгу автора

замка. В том, что он хорошо охраняется, сомнений не было, подъезжая к нему,
они отлично рассмотрели воинов в белых тюрбанах и халатах, стоящих вдоль
стен. Не может же быть, чтобы они охраняли пустую каменную скорлупу.
- Сюда, прошу вас, сюда, - пятился в полупоклоне Сеид.
Придерживая свой шлем на сгибе закованной в латы руки, стараясь
придать своему лицу суровое, непреклонное выражение, граф де Плантар
решительно надвигался на слишком услужливого евнуха. Вслед за графом, барон
де Бриссон и еще пятеро высокородных рыцарей, входивших в королевское
посольство, решительно шагнули на камни ассасинского логовища. Вкупе они
представляли собой чрезвычайно внушительное зрелище. Естественная
неуклюжесть спешившихся кавалеристов лишь добавляла им внушительности и
мощи. Плащи колыхались в такт тяжелым шагам. Перед посольством катилась
волна воинственного грохота. Жалкий четырехпалый прислужник Синана
торопливо семенил впереди, изредка улыбчиво оглядываясь.
Пройдя по пустынным залам, украшенным ажурными чудесами каменной вязи,
прогрохотав по залам с зеркальными каменными полами, посольство оказалось
во внутреннем саду замка. Сеид предложил высоким гостям подождать, ибо
повелитель еще не закончил свою молитву. Им самим нужно было время, чтобы
осознать увиденное. Воюя на востоке, они были наслышаны о чудесах и
богатствах, скрывавшихся во дворцах здешних владык.
Но та роскошь, что предстала их глазам только что, была за гранью
представимого. Такого количества золота, жемчуга, бирюзы не набралось бы во
всех рыцарских замках по их сторону Иордана. Тем справедливее казались им
те требования, на исполнении которых они собирались настаивать.
Некоторое время франки тяжело топтались на хрустящем песочке,
разглядывая растительные диковины и цветочные чудеса. Особенно их внимание
занял небольшой изящный фонтан, напевавший в полной тишине какую-то
хихикающую песенку. Почти все подумали о том, откуда здесь на вершине скалы
берется столько воды, чтобы кормить его досыта. Стоило обратить взгляд и на
многочисленные золотые клетки с носатыми сине-желтыми птицами, висевшие по
углам восьмиугольного сада. Они, по очереди, что-то бормотали на своем
птичьем наречии. Создавалось ощущение, что они переговариваются, обсуждая
странных гостей.
- Нечто подобное я видел в молодости в Андалузии, - сказал Ролан де
Борн, пожилой, неразговорчивый эльзасец, состарившийся на войнах с
сарацинами.
Один из попугаев громко и очень оскорбительно захохотал. Все железное
посольство резко повернулось в его сторону.
- Это всего лишь птица, - раздался высокий голос у них за спиной.
Это был повелитель, Старец Горы Синан. Впрочем, старцем его можно было
назвать с большой натяжкой. Вряд ли этому человеку, в белой бедуинской
накидке с золотым обручем на голове и застывшим в полуприщуре правым веком,
было больше сорока пяти лет. Оцепенение, охватившее небольшое железное
воинство, доставило ему удовольствие. Первый бой дипломатического турнира
был им явно выигран.
Граф де Плантар тоже это почувствовал и поспешил перейти в
контрнаступление. Он сделал несколько внушительных шагов в направлении
приветливого хозяина, приложил железный кулак к кольчужной груди в знак
рыцарского приветствия, слегка наклонил голову, и подал носителю золотого
обруча продолговатый футляр из синопского бархата. В нем содержалось