"Бранимир Станоевич Усташский министр смерти: анатомия преступления Андрия Артуковича Москва, "Прогресс", 1989" - читать интересную книгу автора

8 августа с. г., но в последние дни с меньшим успехом, поскольку люди знали
о "чистках" и прятались в лесу. Их охватил всеобщий страх. С психологической
точки зрения "чистки" вызвали, с одной стороны, проявления трусости и
приспособленчества, а с другой стороны - ярую ненависть.

Кроме того, усташи действовали тактически неправильно, в результате чего не
только враждебно настроенные молодые и здоровые мужчины, но и женщины, и
малые дети скрылись в лесах. Одним словом, можно сказать: "ЧИСТКАМ"
ПОДВЕРГЛИСЬ ТЕ, КТО НЕ БОРОЛСЯ,- БОРЦЫ ЖЕ ОСТАЛИСЬ В ЛЕСАХ. Более наивные и
доверчивые люди вначале не уходили в леса, так как полагали, что с ними
ничего не случится.

Тотальные "чистки" были проведены в Слуне и в его окрестностях, в то время
как в более отдаленных местах они не совсем удались.

Охарактеризовать нынешнюю ситуацию невозможно из-за отсутствия точных
данных, так как часть людей и сейчас скрывается в лесах, однако несомненно,
что многие семьи потеряли по крайней мере по одному человеку.

Усташи проводили "чистки" почти в открытую, что стало одной из причин
бегства населения в леса. Людей арестовывали в домах, дворах, на дорогах,
как правило, в присутствии родителей и детей. Дома и имущество подвергались
разграблению, причем усташи выбирали дома наиболее зажиточных людей в
надежде основательно поживиться. Между ними разгорались ссоры из-за дележа
добычи. Усташи напивались, дело доходило до диких случаев, забирали грудных
детей, стариков, уводили семьи в полном составе, применяли садистские
методы, страшные пытки. Такое обращение с людьми вызвало негодование даже
среди преданных и стойких хорватов, которые, хотя и вполголоса, говорили:
"ЭТО - ПОЗОР ДЛЯ НАРОДНОЙ ХОРВАТИИ, ЕЕ КУЛЬТУРЫ И КАТОЛИЧЕСКОЙ ВЕРЫ".

Рвы, как правило, копали заблаговременно. Иногда сами арестованные приносили
с собой инвентарь для рытья рвов.

Нередки были случаи погребения полуживых людей, порой рвы оставляли
незакопанными или же слегка присыпанными землей. Родственники погребенных, а
также те, кто бежал в лес, приходили к местам таких захоронений в надежде
отыскать близких.

Все это породило такой страх и ненависть, что о примирении не могло быть и
речи. Если бы имелась хотя бы малейшая возможность, то об этом можно было бы
подумать, но здесь не было и нет необходимых условий для примирения.

Я, как и все солдаты, был абсолютно беспомощен. Все делалось без нашего
ведома. К нам проявлялось большое недоверие. Даже не очень существенное
замечание с моей стороны могло поставить мою жизнь под угрозу, нам давали
понять, что "сейчас пришло время действовать жандармам".

Возможно, главная причина недоверия к солдатам состояла в том, что они не
проявляли особого рвения в ходе "чисток". Я говорил солдатам, что мы
представляем органы государственной власти и должны поддерживать ее