"Сан Антонио. Безымянные пули." - читать интересную книгу автора

- Однако придется на это пойти, если вы хотите, чтобы я покончил с
Анджелино. Кого вы ко мне пошлете?
- Я послал Равье.
Прошедшее время меня не удивляет. Я знаю босса. Разговаривая со мной, он
написал свои инструкции на листке блокнота и вызвал дежурного. Равье я
тоже знаю. Он крепкий орешек и давно работает в конторе. У него на теле
шрамов, как на березе, из которой качают сок. Он хитер и зря на рожон не
полезет.
- Пока, босс. Я дам вам о себе знать, когда смогу.
- Будьте осторожны, мой мальчик, и спасибо... Я кладу трубку прежде, чем
он успевает начать говорить о благодарности правительства, которое...
родине, которая... У босса это любимый конек.


Глава 8

Вторично выйдя из Лувра, я осматриваю окрестности и закуриваю сигарету.
Как раз в тот момент, когда я задуваю спичку, замечаю Равье за рулем его
старой "симки". Я говорю себе, что, раз меры безопасности приняты, мне
остается по моей доброй привычке рискнуть собственной шкурой.
Открываю дверь своей тачки, сажусь за руль и трогаю с места.
Сзади парень с заячьим взглядом готовится сыграть дуэт. Если он думает,
что остался незамеченным, то глуп как пробка. Этот придурок принимает свои
желания за действительность. Я слышу его дыхание. Он пыхтит, как паровоз,
изготовленный до войны 1870 года! В конце концов, может, он волнуется...
В какую бы сторону мне поехать, прежде чем он вылезет? Сворачиваю на улицу
Риволи, поскольку она с односторонним движением, и следую по ней до
площади Конкорд. Там я поворачиваю на набережные и направляюсь к Гран Пале.
Рядом с мостом Александра III приятель начинает шевелиться. Он дождался
красного света. Парень осторожен и опасается быстроты моей реакции, а
потому предпочитает сделать мне сюрприз во время остановки.
Его поведение - чистый классицизм. Он действует как бывалый гангстер.
Для начала он приставляет ствол шпалера к моему затылку и почти
одновременно говорит, что если я дорожу жизнью, то должен изобразить из
себя статую, потому что в данном случае, как при флебите, нужна полная
неподвижность.
- Будешь делать то, что я тебе велю, а если выкинешь фортель, я влеплю
тебе в башку маслину, просек? О шуме не беспокойся. На моей пушке
глушитель, и выстрел примут за отрыжку.
- Ладно,- отвечаю я как можно вежливее.- И что же я могу сделать, чтобы
доставить тебе удовольствие?
Тут он влепляет мне кулаком по зубам. Хруст, как будто Оливер Харди сел на
мешок орехов. Этот гад, наверно, разбил мне губы, а может быть, и десны
тоже.
- Это тебя научит, как мне тыкать!- говорит он совершенно серьезно.- Вы,
мусора, больно много о себе понимаете! Мы с тобой коров не пасли...
Если бы я послушался своего душевного порыва, то ударил бы его головой
назад, потому что этот лопух держится слишком близко... К счастью, я
справляюсь с собой.
Все это я записываю в тот уголок своей памяти, где зарегистрированы все