"Сан Антонио. Безымянные пули." - читать интересную книгу автора

подлые удары, за которые я должен расплатиться с процентами...
- Ладно. Что я должен делать?
В зеркале заднего обзора я четко вижу моего человека с заячьим взглядом.
Он чертовски доволен и считает себя королем только потому, что двинул
легавому кулаком по роже. Бедный малыш... - Знаешь улицу Жербийон? Езжай
туда.
Я бы мог ему заметить, что тоже не пас с ним коров, но он мне снова
вмажет, и очень вероятно, что я потеряю над собой контроль.
Я сдерживаюсь, философски говоря себе, что сильный человек должен быть
выше хамства.
- Да,- говорю,- улицу Жербийон я знаю. Маленькая такая улочка рядом с
бульваром Распай, выходит на улицу Аббе-Грегуар, так?
- Точно... А ты хорошо знаешь Париж,- хвалит он меня.
- Туда, что ли, ехать?
- Да.
Я киваю и переезжаю на другой берег Сены. Оба молчим. Проезжай мимо Ке
д'Орсей, я бросаю на нее тоскливый взгляд, потом выезжаю на бульвар
Сен-Жермен, а оттуда на бульвар Распай.
Может быть, если буду хорошо себя вести, мне покажут месье Анджелино.
Кажется, этот пахан хочет мне сказать пару слов, что очень своевременно,
поскольку мне тоже хочется рассказать ему свою жизнь... Вернее, одну из ее
версий. Если мне немного поможет случай, то скоро будет весело.
Улица Жербийон одна из самых спокойных в Париже. Комфортабельные дома,
скромные на вид магазины; собачки обнюхивают бордюр... Представляете?
- Стоп!- говорит мой ангел-хранитель. Я прижимаюсь к тротуару и жду
продолжения. Заячьи глаза становятся злыми. Он начинает дрейфить - боится,
что так близко от цели я его проведу В операциях этого рода один
деликатный момент - момент выхода из машины. На секунду я неизбежно
окажусь не под прицелом.
- Слушай меня внимательно,- говорит он.- Выключи зажигание и брось ключ
мне. Потом я выйду из тачки, а ты вылезешь, когда я буду на тротуаре. Не
пытайся хитрить - проиграешь. Как видишь, вокруг никого, и я могу спокойно
влепить тебе пулю в клешню...
- Понял,- говорю я самым покорным тоном. Он усмехается.
Этот смешок укрепляет мое желание в один из ближайших дней сказать ему
пару ласковых кулаками. Мы выходим из машины и идем в подъезд.
- Нам на второй,- предупреждает мой гид.- Дверь справа. Позвонишь сам...
Я делаю, как он велит.
Мой звонок вызывает шарканье тапочек. Дверь открывается, но вместо крутого
малого, вооруженного до зубов, в моем поле зрения появляется уже немолодая
женщина.
Ей, может, лет пятьдесят, она прямая, полненькая, кожа имеет желтоватый
оттенок. У нее черные брови, гуще одежной щетки. Над тонкими губами
седеющие усы- В ее лице есть что-то нефранцузское; она похожа на
итальянскую матрону.
Она смотрит на меня, на моего конвоира и довольно бормочет:
- Bene.
Точно, макаронница.
Мой похититель проводит меня в столовую-гостиную самого что ни на есть
семейного вида.