"Фредерик Дар. Елка в подарок" - читать интересную книгу автора

- Боже! Но это же ужасно! Ты не находишь, мой дорогой?
- Да. Случай сам по себе невероятный... Инспектор полиции выигрывает
участок, нашпигованный трупами! Бывает же...
- И что ты собираешься делать? - тихо спрашивает Фелиция.
- Если зайцу дают морковку, он ее грызет!
Она вздыхает. Что тут еще говорить, мы понимаем друг друга без слов.
- Хочешь поехать со мной?
- Правда, мам?
О господи, она как ребенок! Представьте себе маленькую девочку,
прижавшую нос к кондитерской витрине (классическая картина). И вот кто-то
появляется в дверях и предлагает ей самое большое, самое красивое
пирожное! Малютка в полном экстазе, на седьмом небе! Сейчас то же самое с
Фелицией.
- Если я тебе не помешаю...
Вместо ответа я делаю разворот на ближайшем перекрестке и мчусь к
центру города.


Глава пятая

В которой я вхожу в журналистику и так же быстро оттуда выхожу

В воскресенье вечером "Средиземная утка" отдыхает. Огромное здание
тихо и пустынно. В вестибюле при входе бородатый старичок-охранник читает
последний выпуск газеты, прикрепленный кнопками к стене. А в отгороженном
стеклом узком закутке дежурный по редакции с отсутствующим видом изо всех
сил старается ничего не делать, что в принципе не так просто, как кажется.
Редакционный работник похож на осьминога в аквариуме. Сходство
усугубляется обширной лысиной (на голом черепе восемнадцать длинных
волосинок, тщательно приклеенных, каждая в отдельности, поперек головы) и
бесстрастным выражением лица.
Я подхожу вплотную к его стеклянной будке. Узрев постороннего,
дежурный смотрит на меня с тупым презрением, будто я вылез из
засорившегося унитаза, и наконец с трудом выдавливает из себя:
- Слушаю?
- Главный редактор здесь?
- Нет.
- Тогда я хотел бы встретиться с одним из секретарей редакции.
- По вопросу?
- А это я объясню ему сам...
- Он занят.
- Он будет еще больше занят после того, как я его увижу!
Поскольку газетный головоногий и не думает выходить из транса, я сую
ему под нос свое удостоверение. Дежурный смотрит на него без эмоций.
- Давай, папаша, - кричу я через стекло, - пошевеливайся! Сделай
усилие, доложи обо мне! Мое имя Сан-Антонио - произносится, как пишется!
Теперь он надевает на себя маску плаксивого засранца, снимает трубку
и спрашивает, почти не двигая губами (согласитесь, для французской
артикуляции это нетипично!):
- Господин Кийе здесь?